В военном воздухе суровом

— И вы считаете это отдыхом? Настоящая лежка, как у медведей зимой. Только те забираются в самую глухомань лапу сосать, а вы держите летчиков на аэродроме. Ведь тут все у них на глазах происходит. Небось про себя счет ведут: сколько не вернулось с задания, кого как зенитки или "мессеры" побили. Если на такое насмотришься, невольно разные мысли в голову полезут… А вдруг фрицы налетят да перебьют наш золотой фонд прямо на аэродроме, тогда что? В воздухе теряем, не хватало еще и на земле!

Рябов молчал. Не может же он тут, на лесном аэродроме, красный уголок построить…

— Вот что, — приказал Кравченко, — берите полуторку да поезжайте вместе с этими летчиками на речку, искупайтесь. Пусть снимут амуницию, бельишко пополощут, побултыхаются нагишом. А из Костюковичей привезите туда вина, закуски… Всех оделите, да не скупитесь, пусть разрядятся. Сейчас это даже приказом разрешено. Я, пожалуй, к вечеру тоже туда прикачу.

Летчики второй смены с наслаждением барахтались в тихой речушке Беседь, а потом на зеленом бережку закусывали и не спеша посасывали из горлышка сладкую яблочную наливку, врученную каждому лично Рябовым.

Борис Евдокимович всех как будто оделил, никого не обидел. Потом заметил стоявшего поодаль с безразличным видом капитана Лесникова. Тот подпирал плечом ствол березы, записная книжка в руках.

— Лесников! — весело крикнул Рябов. — Стихи, что ли, сочиняешь? Подходи, не задерживай!

— Я тут регистрацию заканчиваю… — отозвался Лесников.

— Какую еще регистрацию? Лесников пояснил:

— А помните, Борис Евдокимович, когда меня за это самое на партячейке разбирали. Тогда выходило, что вроде бы никто из активно выступавших против меня в рот вина никогда и не брал. А теперь посмотрите, какая у всех активность, — аж на высшем уровне колышется!

Наш комиссар ценил остроумие и любил шутку.

— Ты и меня в "активисты" записал?

— Еще не успел, — замялся Лесников.

— Что больше уважаешь?

— Мне уж, Борис Евдокимович, чего-нибудь покрепче…

Командир 4-й эскадрильи капитан Владимир Дмитриевич Лесников "прикладывался" к своему "крепкому" в последний раз. На следующий день он не вернулся с боевого задания. Это была тяжелая для полка безвозвратная потеря…

Бдительность

Когда разыскивали севшие вынужденно самолеты, техник Андрей Лиманский направился через лес к деревне Прусино: решил расспросить жителей да заодно раздобыть перекусить. Уж очень проголодался.

Выйдя из леса, он увидел вдалеке селение и заметил стоявший у крайних изб штурмовик. Техник несказанно обрадовался неожиданной находке и прибавил шагу.

Самолет стоял в картофельной ботве на колесах — значит, вполне исправный. Издали различил выведенный на фюзеляже белой краской номер: двойку. Так это же комиссара Рябова самолет! Как же он его в грозу так ловко "припечатал" и не скапотировал?

Штурмовик окружили суровые бородачи. У одного за поясом топор, другой в руке держит, словно пику, вилы. "Похож на Ивана Сусанина, — подумал техник. Мощную охрану выставил Рябов".

Подошел к старикам, поздоровался. Ответили на приветствие сдержанно, а тот, что был с топором, спросил:

— А хто вы будете?

— Я из авиационной части. Техник.

— По какой вы тут справе?

— Разыскиваю наши самолеты.

Старики косились на небритого пришельца, угрюмо помалкивали, переминаясь с ноги на ногу. Лиманский почувствовал недоброе и спросил:

— Где же летчик с этого самолета?

— А ён у той баньке под надежной охраной находитца.

— Зачем ему охрана?

— А чтоб не утек. Дюже дябелый немец попався.

— Какой немец?! — изумился Лиманский. — На этом самолете наш комиссар летает!

— Мы уже не ядного такого "комиссара" споймали, что на ерапланах летають ды на парашютах в красноармейской форме спускаютца…

Лиманский не на шутку переполошился. В ту пору было немало слухов о немецких диверсантах, парашютистах, шпионах, засылаемых к нам в тыл. Для таких слухов были основания. По проходившим через города западных областей войскам стреляли с чердаков. Часто нарушалась проводная связь — кто-то вырезал большие куски проволоки. А случай на Березине…

Какой-то комиссар прикатил на полуторке с саперами к мосту, где шла переправа на восточный берег. По чьему-то приказу мост взорвал. Выяснилось, что такого приказа никто не отдавал. Задержанные "саперы" оказались переодетыми в красноармейскую форму диверсантами. Совинформбюро в те дни сообщило о высадке на территории Белоруссии нескольких групп парашютистов, переодетых в нашу форму. Их выловили местные жители и передали военным властям. При них оказались радиостанции и фальшивые документы.

Распространялись, конечно, и ложные слухи, чтобы сеять панику и отвлекать наши силы для поисков диверсантов.