В воздушных боях. Балтийское небо

В тот же день полк поэскадрильно перелетел на территорию Литвы. Вслед за нами на транспортных самолетах перелетели инженеры и техники. Аэродром Паневежис был пригоден для базирования авиации всех типов, он имел основное летное поле, бетонную ВПП и рулежные дорожки. Все это строили русские военнопленные, которые по окончании строительства были зверски расстреляны. Обходя для ознакомления взлетно-посадочную полосу, мы обнаружили множество фамилий, которые остались в застывшем бетоне. В километре от ВПП в двух траншеях были зарыты тела 25 тысяч советских военнопленных. Позже мы увидели, как немецкие пленные солдаты раскапывали эти могилы — работала Комиссия по расследованию немецко-фашистских злодеяний на советской земле. В раскопанном рву лежали штабелями наши замученные солдаты. Они умирали в страшных муках, о чем говорили их страшные скрюченные позы. Когда мы подходили к могилам, немецкие пленные переставали копать, становились по стойке «смирно» и, глядя на нас, кричали: «Гитлер капут!» Наши сердца наполнялись жгучей злобой и ненавистью к проклятым фашистам: мы понимали, что только в смертельном бою можно уничтожить фашистскую заразу. После такой картины у нас было одно желание — скорее пойти в бой и бить, бить этих поганых тварей!

Город был мрачный, окна магазинов закрыты ставнями, мало прохожих. В глазах кое-кого из них проскальзывает недобрый взгляд. Нас, летчиков, разместили на хуторе в деревянном домике недалеко от аэродрома, рядом с городом.

Наш полк перелетел в Паневежис, уже когда здесь собралась вся наша дивизия: три бомбардировочных полка — 1-й Гвардейский минно-торпедный авиаполк, 51-й минно-торпедный и 12-й Гвардейский пикировочный авиаполки и истребительный 21-й ИАП; наш 14-й ГИАП был пятым. На аэродроме стало тесно. Перед нами была поставлена задача: сопровождать бомбардировщики и торпедоносцы при нанесении ими ударов по кораблям противника в военно-морских базах и портах на побережье Балтийского моря и на коммуникациях. Впереди нас ждала Балтика с ее портами — Рига, Виндава, Клайпеда, Пиллау, Либава.

Утром 1 октября воздушная разведка обнаружила в Рижском заливе крупный конвой: корабли следовали курсом на Ригу. Район базирования был для нас новым, а главное — удален от моря. Это представляло дополнительные трудности в ведении боевых действий. Линия фронта тогда проходила в семидесяти километрах, а побережье Балтийского моря было в двухстах, и, чтобы добраться до портов Клайпеда и Либава, нужно было пройти над вражеской территорией более 130 километров, встречая на пути зенитное и истребительное противодействие. Противник имел большое количество наблюдательных постов и легко мог предупредить свою систему ПВО о появлении наших самолетов. Кроме того, в плохих метеоусловиях нам было трудно выходить на свой аэродром. Базируясь до этого недалеко от береговой черты Финского залива, мы хорошо знали ориентиры для выхода на свою точку. Часто бывало, что мы приходили с задания на пределе горючего, но ошибок, потери ориентировки у нас не было. А теперь такая ошибка могла привести к вынужденной посадке вне аэродрома.

На удар по кораблям противника вылетели 12-й Гвардейский пикировочный полк в полном составе под прикрытием 36 Як-9. Группу истребителей нашего полка возглавил гвардии майор Сизов. Была вторая половина прекрасного осеннего солнечного дня. Мы взлетели, собрались и взяли курс на Рижский залив. Подходя к нему, идя на высоте 4000 метров, мы встретили сплошную облачность, закрывающую Рижский залив, а вместе с ним и корабли противника. При подходе к цели впереди нас, по нашему курсу, стали рваться зенитные снаряды. Они рвались точно по высоте и курсу наших групп, и лишь только немного впереди. Пройдя еще несколько минут этим курсом и не найдя разрывов в облачности, ведущий всей группы принял решение пробить облачность вниз и нанести удар по кораблям визуально.

Как только первая девятка пикировщиков вошла в облачность, по радио Сизов приказал:

— Всем группам воздушного боя остаться над облаками! — и дальше после небольшой паузы передал: — Справа-впереди вижу большую группу истребителей противника!

Вторая девятка Пе-2, которую прикрывал Кириллов, нырнула в облачность. Кириллов, получив приказ, остался за облаками. Ведомым у него шел дублер командира эскадрильи капитан Мишаков, только что пришедший с Высших офицерских курсов усовершенствования начсостава ВВС ВМФ. По неопытности, увидев, что бомбардировщики скрылись в облачности, он тоже ушел вслед за ними. Теперь из второй группы воздушного боя осталось три самолета. Справа показались три шестерки вражеских истребителей. Ведущий второй пары из тройки Кириллова передал ему:

— Дима, ты видишь? Ведь это «фокке-вульфы»!

— Ваня, принимай бой, смотри за своим ведомым! Я остался один! — передал в ответ Кириллов.