В высоких широтах

11. «От 77°40′N 112°00′O курсом 110—115° встретите сначала лед 7 баллов, поля, крупно-мелкобитый, дальше по маршруту будет встречаться тот же лед. Во второй половине пути лед 6—7 баллов, сильно подтаявший, крупно-мелкобитый, малые поля; чистую воду встретите только на 76°30′N, 121°00′O».

12. «В 23 часа 20 минут вышли к острову Столбовому. Наш истинный курс, данный вам, неточен. Держите курс 105°, лед легче. Кромка льда точно 76°50′N, 125°00′O. Ошибка произошла вследствие невозможности определить дрейф в тумане при слепом полете».

Караван, следуя указаниям, несмотря на тяжелую обстановку, медленно, но настойчиво продвигался вперед.

Караван во льдах. Лидер „И. Сталин“ при подходе к островам „Комсомольской правды“.

После посадки в бухте Тикси мы продолжали поддерживать связь с флагманским судном каравана и уточняли некоторые наши донесения. Но ледовая обстановка в связи с изменением ветра сильно усложнилась. Высланный товарищем Шевелевым сутки спустя второй самолет подверг сомнению наши данные о возможности прохода с севера. Флагман запросил нас:

«Сообщите, можете ли вы при условии вчерашней видимости утверждать, что по рекомендуемому вами курсу лед в основном 7 баллов и не более 8 в отдельных местах? Для ориентировки сообщаю: корабли могут итти за ледоколом во льду такого же характера, как и в нашем районе, при плотности 7 баллов. При 8 баллах еле ползут, застревают. Лед 9 баллов для этих барж непроходим. В случае, если упремся в тяжелый лед, остановимся и будем ждать новой разведки».

Судя по тону радиограммы, корабли попали в весьма сложную ледовую обстановку. Сразу ответить на запрос мы не могли. Дожди со снегом, туман и шторм заперли нас в бухте на двое суток. Вскоре пришло сообщение, что караван встал. Мы ничем не могли ему помочь из-за невозможности взлететь. От товарища Шевелева снова была получена радиограмма:

«Вы сможете сильно нам помочь даже в условиях плохой видимости, если при помощи радионавигации выйдете на нас. Укажите наше место, также расстояние до кромки. Мы имеем основание сомневаться в своем счислении (местонахождении), от островов «Комсомольской правды» определений не имеем, скорость продвижения во льду при отсутствии солнца учитывается на-глаз. Несомненно имеется снос под влиянием течений, сила и направления которых нам неизвестны».

Караван находился в очень тяжелом положении, — он не только застрял во льду, но и потерял ориентировку, дрейфуя в неопределенном направлении и месте.

Решили стартовать, невзирая на явно нелетную погоду. В воздухе связались по радио с лидером каравана. Он сообщил, что в районе каравана погода также испортилась, стоит сплошной туман, моросит дождь, заряды снегопада. Несмотря на это, мы точно вышли на караван. Определив место каравана и состояние льда, дали кораблям курс на чистую воду.

В воздухе от начальника проводки судов и капитана флагмана «И. Сталин» получили следующие радиограммы:

«Черевичному, Аккуратову. Благодарю за хорошую разведку труднейших условиях. Шевелев».

«Караван вывели на чистую воду, спасибо за помощь. Белоусов».

Эти примеры, как и многие другие, ярко показывают, как ледовая разведка завоевывала признание, отвоевывала себе место под арктическим солнцем.

Как-то в августе 1940 года мы получили от М. И. Шевелева радиограмму: