В заливе ветров

— А где же сплавщику быть, как не на сплаве! — не без бахвальства произнес он. — Вот помогаю бревнам пройти! Тут очень трудный участок. — Потом растерянно признался: — Я поехал на сплав еще и потому, что знал, ты где-то здесь…

Анни усмехнулась:

— Где же ты собирался найти меня? Вчера я была на озере, сегодня на реке Пуорустаёки, вечером пойду на Большую заводь вместе с Кирьяненом.

— Побудь здесь хоть завтрашний день! — попросил Николай.

Анни присела на камень рядом с ним. Николай взял ее маленькие загорелые руки в свои. Он словно боялся, что Анни убежит от него, и торопливо заговорил:

— Все-таки я нашел тебя! А если бы я торчал в поселке, когда бы мы еще встретились? Мать у меня догадливая: когда я собирался сюда, она вдруг сказала: «Зачем ты пойдешь? Жди здесь, она сама придет!» То есть ты. Как она догадалась?

— А ты что?

— Я ей про сплав и всякое такое.

— Матери надо всегда говорить правду, — задумчиво сказала Анни. Потом, улыбнувшись, добавила: — И надо слушаться!

— Ну уж нет! Она говорит: жди. Я ждал. Просыпаюсь утром, первым делом смотрю, топится ли у вас печь. И как вижу густой дым, думаю: может, приехала, может, это тебе завтрак готовят? Бегу в клуб, — может, там знают? Смотрю, не выходишь ли ты из дома. А тебя все нет и нет!

Анни слушала Николая и задумчиво смотрела на реку, текущую у их ног. Ей хотелось сказать ему что-нибудь хорошее. Она взглянула на юношу, но через его плечо вдруг увидела, что на пороге началось что-то неладное.

Льдины, которых уже давно не было видно на реке, показались снова. Они плыли к порогу сплошной массой, и среди них чернели бревна, какие-то обломки балок, сваи… Вода, еще минуту тому назад такая кристально чистая, теперь стала мутной и грязной. Она все прибывала и прибывала. Камни, по которым Николай карабкался на ледяной вал, теперь покрывались водой.

Николай и Анни вскочили на ноги и, пораженные, стали отступать к берегу. Где-то далеко вверх по течению раздавались неразборчивые крики.

— Коля, плотина рухнула! — тихо, с широко раскрытыми глазами шепнула девушка. Было страшно высказать вслух эту догадку.

— Почему ты думаешь? — Николай боялся поверить ей.

— А откуда балки? Вода прибывает? Ты знаешь, где плотина? Тут, недалеко. Ой, не слушали отца! Он предупреждал, что надо ремонтировать.

Толстое бревно, плывущее поперек течения, стукнуло о камень, на котором они только что сидели и который уже успел покрыться водой. Перед бревном остановилась льдина и начала погружаться в воду, на эту льдину взгромоздилась другая, потом еще бревно.

Нельзя было медлить ни секунды. Николай схватил пешню и ринулся к реке. Анни закричала:

— Подожди, не так, не так! Надо шестом приподнять бревно…

Она притащила из прибрежного леса длинную жердь с сучками. Николай, стоя по колено в холодной воде, тем временем старался приподнять конец бревна, но безуспешно. Вдвоем они сумели перекатить бревно через камень, и оно поплыло дальше, освобождая путь льдинам и бревнам. Но на этот же камень наталкивались все новые и новые бревна, льдины, балки, их надо было отталкивать, направлять дальше. Долго пришлось им стоять по колено в ледяной воде, но они не чувствовали холода. Наконец вода стала заметно убывать, русло делалось все уже и уже. От коссы, сооруженной Койвуненом, не осталось и следа. Николай стал делать новую коссу. Анни, поняв его намерение, принялась помогать, работая умело, как бывалый сплавщик…

Воронов и Потапов осматривали штабеля бревен, назначенные к сбросу в воду. Нужно было рассчитать, когда лебедочники закончат свою работу. Половодье на Пуорустаёки длится недолго, а леса вывезли много.

— Будем сбрасывать в три смены, — сказал Воронов. — Ночи теперь светлые. Кончится половодье, откроем плотину и погоним бревна по летней воде.

— А если не хватит воды? — Потапов был хмур, неразговорчив, и Воронов уже несколько раз с неудовольствием поглядывал на бригадира.

— На плечах перенесете бревна! — жестко отрезал Воронов.

— Ну что же, нам не привыкать! — осуждающе сказал Потапов.

Воронов сделал вид, что не расслышал слов Потапова. В прошлые годы, когда сплав задерживался, рабочие на некоторых плесах реки и в самом деле баграми проталкивали меж отмелей и камней бревно за бревном. Но теперь другое дело; придется сплавлять древесину трех лесопунктов… Воронов пошел к берегу, выбирая дорогу посуше.

Снизу по реке вдруг послышались тревожные возгласы, кто-то бежал по берегу, разбрызгивая сапогами грязь и мутную воду. Воронов окликнул:

— Эй, что там?

Рябой парень, завтракавший утром вместе с Вороновым, остановился, поскользнувшись на бегу, и выпалил одним духом:

— Плотина полетела ко всем чертям!

Задыхающиеся, мокрые от пота, добрались Воронов с Потаповым к месту происшествия. Плотины не было и в помине. Не было и озерка, служившего раньше небольшим водохранилищем. Широкой полосой лежала черная голая земля — дно бывшего водохранилища, да узкое, как сабля, посверкивало под солнцем русло реки. На берегах остались разворошенные груды бревен, вздыбленных балок, покачнувшиеся и поломанные сваи.