В заливе ветров

Наконец-то он увидит настоящий молевой сплав! Он будет, как заправский сплавщик, прыгать с бревна на бревно, переплывать пороги, стоя на бревне, как на спине лошади, вооруженный одним багром! Вот это жизнь!

Правда, в свои девятнадцать лет он уже был машинистом сплоточной машины «Унжелесовец», но теперь даже эта огромная машина не казалась ему такой привлекательной. Конечно, она неплоха, что и говорить, но машина стоит в самом конце сплава…

Вот почему он так обрадовался, когда Воронов приказал отправить часть рабочих запани на помощь сплавщикам. Сплоточная машина находилась в ремонте. Никулину хватало дела и в мастерских, но там главный механик Александров завел такой порядок, что без его приказа и шагу ступить нельзя, а какому же механизатору понравится глядеть на все из рук начальника? И Никулин отпросился на сплав.

Кроме того, была еще одна причина и, пожалуй, самая важная, но, конечно, секретная. Правда, мать догадалась… Ведь он уже недели две не видел Анни. Комсомольский секретарь и заведующая клубом, она не могла усидеть в поселке в эти дни. Где-то бродит она на дальних участках. Сплавная трасса большая, в главную реку впадает больше десятка речушек, и на каждой из них начались работы. Но появится она и у них…

Достаточно было и пяти минут, чтобы Никулин собрался. Рюкзак был за плечами, в рюкзаке — запасная пара белья и портянки, на случай, если придется выкупаться, как это случилось с Александровым; спички заложены под подкладку шапки, чтобы не промокли, если он свалится в воду, — известно, что человек старается держать голову над водой. Николай собрал и еды, зная, что может случиться и такое, что не скоро вернешься сюда. И вот он стоял в дверях, поджидая Койвунена, который все еще сидел в раздумье у стола.

— Ну, что же, пойдем! — не вытерпел юноша.

Койвунен, ничего не ответив, подошел к плите, сел возле нее на табурет и начал тщательно скоблить о камень кусок проволоки, прикрепленный к кисету. Потом он принялся чистить проволокой трубку. Несколько раз продул ее, набил табаком и разжег. «Наконец-то!» — облегченно вздохнул Никулин, надеясь, что Койвунен сейчас встанет и они пойдут. Но Койвунен, докурив трубку, поднялся с табурета, подтянул брючный ремень, открыл рюкзак и снова словно застыл. Затем, вынув из рюкзака какой-то сверток, он положил его на стол. Николай следил за ним с нескрываемым раздражением, но сказать что-нибудь стеснялся — ведь Койвунен старше его. Наконец он все-таки не выдержал.

— Долго ли мы будем собираться? Пожалуй, надо идти?

— Пожалуй, — кивнул головой Койвунен и развернул сверток, в котором оказались самые разнообразные инструменты. Он нашел среди них брусок и начал точить свой нож.

Дальше следить за Койвуненом у Никулина уже не хватило терпения. Он крепко хлопнул дверью и вышел.

Вспомнив распоряжение Потапова, Никулин прошел на склад, взял там первую попавшуюся под руки пешню для сколки льда, и опять ему нечего было делать.

— Вот проклятый старик! — выругался он. — С таким напарником, если случится что на пороге, трудно придется.

Но вот, наконец, и Койвунен пришел на склад. Ни слова не говоря, он взял из руки Никулина пешню, взвесил ее в руке и пробурчал:

— Не годится!

Он отдал ее кладовщику и принялся выбирать другую, по своему вкусу.

— Надо брать такие пешни, которые могут заменить и лом, — пояснил он Никулину, поднял багор и пешню на крепкое плечо и, ссутулясь, неторопливо зашагал по тропке.

Никулин сначала шел позади, как и полагается молодому, когда он сопровождает старшего. Но Койвунен шел так медленно, что Никулину опять стало невтерпеж, и он обогнал его. Пусть Койвунен приходит, когда хочет, а он найдет и сам дорогу!

До порога было не менее двух километров. Тропинка вела через сосняк, потом через болото, где под водой еще чувствовался лед, вывела на ровную пустошь и нырнула в густой березняк. Слева доносился сильный шум воды. Никулин, чтобы сократить путь, свернул с тропинки и пробрался сквозь березняк к реке.