В западне времени

Объятый пламенем сарай с людьми стоял с распахнутыми дверями, внутри тоже бушевал огонь, люди кричали и метались в ужасе, но п очему-то не выбегали из него. Рома бросился внутрь, понимая, что ему нужно во чтобы то ни стало спасти детей, жар, как из печи, обдал его с ног до головы, а дым выедал глаза. Детей не было нигде, он запаниковал и не знал, что делать, горящие люди обступили Рому, и каждый что-то говорил, только никакого звука не было слышно, они лишь шевелили обгоревшими губами. Ка кой-то обгоревший старик положил свои пылающие руки ему на плечи, и он ощутил ужасную боль, будто горел заживо, другие такие же тоже стали хватать его со всех сторон горящими руками, и он был не в силах с ними справиться. Он и сам стал гореть, гореть заживо… Потом все исчезло, словно и не было никогда, и вот он сидит на окутанной дымкой поляне среди леса, поднимается и бредет, сам не зная куда. Лес кажется ему странным, все деревья мертвые, засохшие, ни одного живого существа, все вымерло, даже тишина неживая. Пройдя еще десяток метров, он внезапно споткнулся и со всего размаху упал на землю, в липкую грязь, как ему казалось, он попытался встать, но не смог, кто-то держал его за ногу. Рома в ужасе оглянулся и не поверил своим глазам: прямо из земли вылезали человеческие руки, они качались из стороны в сторону, ощупывали все, что их окружало, скользили по телу Ромы и, как оковы, хватали и сжимали в своих объятиях все части его тела, попавшие в их зону действия. Рома в ужасе кричал, пытаясь избавиться от всего этого кошмара, но был не в силах справиться с бесчисленным количеством рук, слепо ощупывающих все подряд, пока сам не был полностью прикован к земле, что даже не мог пошевельнуться, настолько сильно держали его живые оковы. Еще мгновение – и рука из ада, ощупывая лицо Ромы, приземлилась на его губы и плотно сжала ему рот. Крик прекратился, лишь два глаза продолжали бешено метаться из стороны в сторону, готовые выпрыгнуть из орбит.

Рома проснулся, задыхаясь и жадно хватая воздух, его глаза беспорядочно метались, не находя себе покоя. Дети спокойно спали, склонив головки друг другу на плечи, и это успокоило Рому, он осознал, что это был лишь кошмар. Вокруг было тихо и спокойно, и Рома решил выбраться из ямы, чтобы осмотреться, все ли чисто. Укрыв детей своей курткой, он медленно выполз из своего укрытия и не менее быстро прополз несколько десятков метров, после чего, прячась за куст, все же осмелился подняться, но, встав во весь рост, никого не увидел, немцы ушли. Глеб тоже исчез бесследно, просто пропал, Рома понимал, он знал, что уже совершенно точно ч то-то случилось с его верным другом, он не мог все так оставить, нужно было действовать. Будь он один, уже бы резвым оленем понесся на выручку, но с ним были дети, маленькие и беззащитные, и он единственный в целом мире, кто у них остался, но и у Глеба он был здесь и сейчас единственным в этом

мире. Да, выбор был не из легких. Но когда он бывает легким? Жизнь вообще сложная штука…

Он вернулся к своему укрытию, убедиться, что дети в порядке, но застал их еще спящими. Казалось, они проспят еще как минимум сутки, так организм восстанавливался после невообразимого, чудовищного эмоционального перенапряжения. Увидев это, он принял решение оставить их так, а самому отправиться на поиски провизии, детей же нужно было чем-то кормить, да и заодно, может, удастся выйти на след друга. После небольшого колебания он двинулся вперед, предварительно сняв с предохранителя автомат.

Пройдя несколько километров, он услышал какой-то шум, который усиливался по мере приближения к нему, и еще через несколько десятков метров уже отчетливо было слышно журчание ручья. Через несколько мгновений лес расступился и Рома увидел, как вода, преодолевая порожистую местность и изгибаясь змеей, бежит прочь, издавая характерный журчащий шум. Еще несколько минут Рома любовался невероятной красотой пейзажа, медленно провожая взглядом бегущий вольным бегом слева направо поток воды, как вдруг его взгляд остановился, а глаза раскрылись шире. Там, внизу, у подмытого корня дерева, сидела женщина и стирала белье, она не видела Рому, потому что сидела спиной к нему, да и шум реки заглушал остальные звуки. Медленно спустившись к воде, он, стараясь не испугать женщину, шел предельно аккуратно, но все же не заметил, как наступил на сухую веточку, она предательски хрустнула, и женщина мгновенно испуганно повернулась. Она не успела издать никакого звука, только рот раскрыла и вытаращила глаза, готовая в любой момент закричать, но незнакомец, так внезапно напугавший ее, приложил палец к своему рту, призывая ее не издавать никакого звука. Это сработало, и женщина послушно прикрыла рот ладонью и робко кивнула.

– Не бойтесь, я не причиню вам зла, – начал Рома, – я свой.

Женщина молча смотрела на незнакомца, возникшего словно из-под земли, боясь даже пошевелиться.