В западне времени

На вид ей было около тридцати пяти, может, сорок, определить было сложно, одета в платье, сильно заношенное и выцветшее, но чистое, на голове платок, на ногах сапоги, тоже старые и истоптанные. Кисти рук красные, с огрубевшей кожей из-за тяжелой повседневной работы.

– Вам штосьці трэба? – внезапно спросила женщина.

– Да… Я… хотел… Может быть, у вас есть немного еды? – начал робко, с явным стеснением, Рома. – Не мне, детям.

Женщина посмотрела на Рому пронзительным взглядом, он не знал, что еще добавить, молча опустил голову. – Дзеці? А дзе яны? – спросила она с недоверием.

– Дети в укрытии, спят, я не рискнул их брать с собой: вдруг немцы рядом, – начал свой рассказ незнакомец. – Мы спасли их, фашисты согнали всех людей в сарай и подожгли, они единственные, кто выжил.

– Немцы пайшлі адгэтуль, знішчылі амаль усіх у вёсцы i пайшлі далей, я цудам выжыла, – сказала женщина, и слеза пробежала по ее щеке. – Вы сказалі «мы». Вы былі не адзін?

– Да, я был с другом, он отвлекал немцев, отводил их, чтобы мы могли пройти незаметно, и пропал… – сказал Рома и опустил голову. – Но тела нигде нет, значит, его взяли в плен и увели с собой, а я никак не могу ему помочь, ведь с детьми не пойдешь воевать, если бы вы…

– Прывядзi дзетак сюды, а сам iдзi, шукай свайго сябра, – оборвала его на полуслове, – спяшайся, бо будзе позна…

– Спасибо, огромное вам спасибо, – благодарил Рома, не скрывая искренней радости, и через мгновение исчез из поля зрения, только куст орешника еще какое-то время качался, потревоженный им.

Дети, оставленные им в яме, мирно спали в объятиях друг друга. Рома с улыбкой наблюдал за этим, не решаясь их разбудить, но время работало против них, и нужно было действовать. Он очень нежно погладил их по головке, чтобы ни в коем случае не испугать и без того до смерти напуганных детей, но, как только он дотронулся до них, глаза сразу же открылись у обоих.

– Детки, просыпайтесь, нам нужно идти, – мягко сказал Рома.

Они послушно кивнули и стали вылезать из ямы. Уже через несколько минут они спускались к ручью, Рома взял их двоих на руки и аккуратно, чтобы не споткнуться о торчащие повсюду из земли коряги, продолжал спускаться. На минуту ему показалось, что женщина не станет ждать их и уйдет, но он ошибался: она стояла на том же самом месте, ожидая их прихода, нервно поглядывая по сторонам, как будто стояла на стреме. Дети, увидев незнакомую тетю, как они потом ее называли, еще больше прижались к Роме, предчувствуя предстоящую разлуку.

– Вот и мы, – сказал Рома, спуская на землю детей, – поздоровайтесь с тетей.

Дети молча смотрели на незнакомку, не проронив ни слова, а женщина, стоявшая до этого с каменным лицом, пропитанным печалью и болью, невольно улыбнулась.

– Дзеткі, не трэба мяне баяцца, я такая ж, як i вы, – сказала она, присев при этом на корточки, и протянула руки к детям, чтобы их обнять. – Хадзіце да мяне.

Марыся после короткой паузы все же подошла к незнакомке и обняла ее за шею, а Михаська крепко держался за Рому, не решаясь сделать то же самое. Дети были сильно напуганы, и еще долго будут вынуждены переживать в себе весь этот ужас, в наше время их просто необходимо было бы показать хорошему психологу, чтобы минимизировать последствия психологической травмы. Но здесь и сейчас была вой на, немытая, бесчеловечная, чудовищная вой на, она, как торнадо, без разбора закручивала в свое жерло все новые и новые жертвы, оставляя после себя лишь смерть и разрушения.

– Не бойся, малыш, с этой тетей вы будете в безопасности, – говорил Рома, с трудом подбирая слова, чтобы невольно не прослезиться. – Мне нужно оставить вас здесь, потому что со мной нельзя, это опасно.

– Зайка, пойдзем са мной, – говорила ему женщина, нежно поглаживая его по головке, – пойдзем…

Мальчик отпустил руку своего спасителя и медленно подошел к незнакомке, не сводя при этом своих больших голубых глаз с Ромы, они медленно удалялись, а он то и дело оборачивался, простреливая ему сердце и душу своим пронзительным взглядом.

– Спасибо… – беззвучно шептал Рома, благодаря выручившую его женщину, так и не узнав ее имя, – спасибо вам и прощайте…

Они ушли, а он еще к акое-то время стоял как вкопанный не в силах даже пошевелиться и все смотрел в ту сторону, где они медленно исчезли из поля зрения. Дети несколько раз обернулись, словно прощаясь, бросали на него свой пронзительный взгляд. Он даже и подумать не мог, что так сильно привяжется к детям, которых он знал всего день. Но одно он знал точно: то, что эти дети будут помнить его всю свою жизнь.

Глава 6