В заповедной глуши

— И-ди-от-ка-аААА!!! — взревел Витька, следом за ней рухнув в майскую воду под злорадный хохот разлёгшегося на теплом по-летнему майском песке Вальки. Алька, вынырнув, зафыркала, замотала волосами и звонко крикнула:

— Глядите, воин — сидит под кустом, да воет!

— Не куплюсь, не ждите, — невозмутимо ответил Валька, переваливаясь на живот. Ему вдруг стало грустно. Год. Он уже год здесь. И это был хороший год, но даже в самой мысли о том, что это был хороший год, проглядывало что-то кощунственное. А потом всплыла другая мысль — что скоро будет лето, и Мора… Валька даже не думал, что она может не сдержать слова.

А мать и отец уже год в тюрьме. И Михал Святославич молчит…

Май. На гирловских полях уже вовсю идёт сев, зацвели сады и скоро лето.

— У меня через два дня день рождения, — сказал Валька, садясь. Витька, карабкавшийся по песку на четвереньках с явным намерением отряхнуться на друга, замер:

— Правда, что ли? — Валька кивнул. Витька сел рядом на песок и грустно сказал: — А я не помню, когда у меня.

— Серьёзно?! — теперь уже изумился Валька. — Ты же не маленький был…

— Не помню… — Витька пожал мокрыми плечами. — Правда.

Валька ошарашено замолчал. Такого он себе и представить не мог. Алька, выбравшаяся на песок тоже, встревожено посматривала на мальчишек, потом спросила:

— Вы чего?

— Вить… — Валька обнял Витьку рукой. — Слушай. Я что тогда предлагаю. Давай будем праздновать вместе, если уж ты не знаешь, когда твой!

— В смысле? — не понял Витька. Валька вздохнул:

— Ну что тут непонятного? Мой день рождения — твой день рождения. Всё такое прочее. Любовь. Морковь. Roval an roval, thand an thand(Крыло к крылу, щит к щиту… (синдар.))…

— Точно! — Алька наконец врубилась в тему. — И весь наш отряд…

— Останется по домам, — мягко сказал Валька. — Извини, Аль.

— Ладно, — Алька не обиделась, только печально вздохнула, а потмо подмигнула: — Но подарок мы вам всё равно приготовим!

— Кто бы сомневался… — опасливо пробормотал Витька…

… — Зайдём на кладбище? — предложил Витька. — Крюк-то плёвый.

— Пошли, — согласился Валька. Они свернули перед мостом на тропинку вдоль берега. — Только давай обуемся, неудобно.

Мальчишки сполоснули ноги в воде у берега, присели на молодую траву, обуваясь.

Невдалеке урчали моторы. Витька спросил:

— В этот раз поможем родному колохозу?

— О чём разговор, — согласился Валька. — Ну, пошли.

На гирловском кладбище целый сектор был выделен под могилы для тех, кто погиб войну и чьи родственники так и не нашлись. Непритязательные ряды невысоких гранёных обелисков со звёздами и бело-чёрными табличками — чаще со словами " НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ", иногда — с кое-какими данными, редко — с полными. Валька остановился у входа, а Витька подошёл к обелиску с надписью:

сержант

Палеев