В заповедной глуши

Тяжёлым ударом пущенной почти в упор пули наёмника швырнуло через край чердачного окна.

Но в следующую секунду Валька получил удар ногой в плечо и отлетел к стене, роняя карабин. От боли рука отнялась, сгоряча он попытался на неё опереться, вскочить, но она подломилась, и мальчишка ткнулся щекой в доски пола, пахнущие голубиными помётом и стружкой.

Наёмник шёл к нему, отводя приклад автомата для размашистого удара — добить, оглушить, взять живым… Этот был светлобородый, плечистый, а глаза — как льдинки…

Валька гибким движением встал на плечи. Ноги раскрутились бешеной вертушкой, автомат вылетел из рук изумлённо ахнувшего мужчины, сам он полетел на пол и, оцепенев от изумления, увидел, как мальчишка оказался на ногах.

Но в следующий миг и он вскочил тоже. Из левого кулака словно по волшебству выскочил длинный нож, до этого прятавшийся в рукаве камуфляжа. Пригнувшись и выставив перед собой безоружную руку, наёмник надвигался на отступающего к окну Вальку. И нож в его правой руке был в сто раз страшнее автомата…

…Как знать — где прорублен мой выход в скалистом дворце?
Я знаю — на чьей-то недремлющей мушке сижу…
И мало мне радости в том, что пока ещё цел…
И нет во мне грусти за то, что хожу по ножу!..

Валька отступал. Наёмник сделал короткий выпад — мальчишка отшатнулся, и второй выпад глубоко располосовал ему левое плечо. Мгновенно бросив туда взгляд, мальчишка увидел, как ткань чернеет и набухает, выпуская алые струйки.

В светлой бороде прорезалась щель улыбки…
…Я знаю — в какой-нибудь близко крадущийся миг
С моими мечтами врага совместится прицел…
Все дни, что я прожил — и всё, что я в жизни достиг,
Под маской молчанья застынет на бледном лице…

…Валька уперся затылком в потолочную балку.

Вот и всё. Остаётся только согнуться в знаменитую "позу эмбриона".Судя по улыбке и глазам наёмник видел, что мальчишка с испуганными лицом как раз к этому и близок. Поэтому от того, что тот заговорил и что именно говорил, наёмник слегка опешил.

Валька улыбнулся и раздельно сказал:

— Я
Служу войне.
Её священный дух —
Тот воздух, которым я дышу.

Дыхание вышибло из груди наёмника. Он успел удивиться, как сильно, незаметно и страшно ударил его тонкий длинноволосый пацан. Успел не понять — чем и как. И не успел — пустить в ход нож. А потом алая боль разодрала лёгкие, сердце бухнуло и разорвалось, как граната — и со страшной быстротой откуда-то сверху вытекли в рот, глаза, грудь расплавленные звёзды. И всё…

…Валька удержался на ногах и по-балетному приставил ступню к ступне. Дёрнул головой. Выдохнул. Ступня побаливала, но терпимо.