В заповедной глуши

— Потому что он к нам ближе всех, — терпеливо пояснил Шеллинг. — В остальных ты не попадёшь. И ещё потому, что я тебе приказываю.

— Мне насрать на твой приказ! — чуть не сорвался на крик Казлаускас. В его глазах рос ужас.

— Сри на что хочешь, только убей его, — Шеллинг скрутил куртку узлом на груди подчинённого. — Иначе мы живыми из этого леса не выйдем. Понял?! — он тряхнул Казлаускаса и, больше не обращая на него внимания, залёг для стрельбы. Светлый затылок белоруса — под обрезом фуражки — точно заполнил прицел.

Очереди перебили друг друга. И… скотина, дурак! Казлаускас не стрелял! Те, в кого целились Анри и капитан, ткнулись в траву. А третий, мгновенно перевернувшись через плечо, ответил очередью. В следующую секунду выстрел Анри настиг и его — белорус откинулся назад и повис на кустах. Но Казлаускас тяжело рухнул рядом с Шеллингом. Из левого глаза его стекала пузырящаяся кровь.

— Идиот, — сказал Анри, нагибаясь над трупом. Аккуратно вынул из кармана пачку евро, переложил к себе. — Кажется, выбрались, мой капитан. Идёмте?

— Да, — Шеллинг перевёл дух. — Возьми магазины, я гранаты.

Выбрались. Зря француз это сказал. Плохая примета. А, к чёрту — вот они, машины!

Прикрывая друг друга, наёмники побежали вперёд. Перескочили через убитых. Анри вспрыгнул на подножку ближней машины…

— Граната! — крикнул Шеллинг, падая. Анри успел соскочить. И взрыв упавшей в траву "лимонки" настиг его в воздухе.

Тело легионера отлетело в дверь.

Капитан перевернулся на месте, откатился под защиту колеса. Два быстрых взгляда… Откуда, проклятье?! Догнали? Ещё засада? А, вот он… один?!

Пригнувшаяся фигура перебежала метрах в двадцати левее. Шеллинг дал очередь, прокатился под машиной, сполз в кювет. Не попал, конечно… Ладно. К чёрту. Бежать — под прикрытием машины бежать. Он вырвется…

Шеллинг вскочил. И рванулся в лес — тихо, как тень, быстро, как мысль.

То, что уйти не удалось, он понял сразу. Чутьём понял, раньше, чем на него посыпались ветки и листва. Шеллинг прыгнул в сторону, упал, отполз за корягу. Снова мелькнул силуэт — близко, справа. Очередь — получай, ублюдок! Попал? Шеллинг переполз за другой конец коряги, ногой шевельнул кору. Трухлявые щепки брызнули веером…

Живой. Но он один.

— Эй! — крикнул Шеллинг, направляя голос в землю, чтобы было невозможно разгадать, откуда он доносится. — Эй, ты! Я брошу деньги. Тут десять тысяч! Евро! Тебе ведь не обязательно их сдавать?! Забирай, я бросаю! Бросаю и ухожу! — Шеллинг напрягся, ожидая ответа или движения.

Молчание. Тишина.

Так. Где он?