В заповедной глуши

Удара оземь он не заметил. Над ним наклонилось яростное потное лицо этого мальчишки, и Шеллинг спокойно понял: а он похож на Джонни, только старше, конечно… Потом пришёл дед, и капитан сказал ему: прости меня, дедушка, я…

…Валька, запалено дыша, тискал рукоятку ТТ. Откинув руку с кольтом в сторону, боевик лежал перед ним, глядя в крону дерева удивительно спокойными серыми глазами. Мельком Валька узнал его и не удивился — опять он, командир; тогда, год назад, человек в серебристом "лексусе" на мосту через Нарочь, надо же!.. И показалось Вальке странное: что вот именно сейчас этому человеку — может быть, впервые в жизни! — удалось понять что-то правильное. И он счастлив…

Глупо. Валька мотнул головой и, на бегу подобрав оружие, бросился к кордону…

32.

— Доктор, вы не понимаете! — Валька умоляюще-бессознательным жестом прижал руки к груди. — Я должен быть там!

— Да нечего тебе там делать, — хладнокровно ответил доктор, глядя поверх мальчишки.

— Да как же нечего…

— Да так же. Я и Михала разогнал. А тебе точно нечего.

— Да он же там один… — Валька чуть не заплакал.

— Ну, во-первых, ему это сейчас всё равно, — рассудительно сказал доктор, переводя взгляд на мальчишку. — А во-вторых — он там не один.

— А… — непонимающе начал Валька и тут же сообразил: — Алька там? — доктор кивнул. — Но вот её же вы пустили!!! Его при мне ранили! Я должен был…

— Геройски закрыть его собой, — индифферентно сказал доктор. — Но поскольку ты его собой не закрыл, то для успокоения твоей мятущейся совести, мой юный партизан… — Валька скрипнул зубами, он терпеть не мог такого тона, — …я дам тебе краткий отчёт. Состояние твоего друга после операции стабильное. Не тяжёлое, а просто стабильное. Он сейчас спит после наркоза. Кровь, почки, костный мозг для пересадки ему не нужны, не предлагай. Ранение было слепое — пуля пробила подостную мышцу, прошла через левое лёгкое в сантиметре от сердца, расколола четвёртое слева ребро и распалась. Часть ушла через то же лёгкое вверх, остановившись в паре сантиметров от сонной артерии.

Другая засела в грудинной мышце правее левого соска — почти под кожей. Мы извлекли обе части. Думаю, что смерть от естественных причин твоему другу в ближайшие лет шесятьдесят не грозит — у него великолепный организм… — врач снова посмотрел на Вальку и сказал: — А теперь пошёл вон… Нет, стой. Что с тобой-то?

— А? — не понял Валька. Врач молча подвёл его к зеркалу.

На левом плече камуфляж Вальки был распорот и и почернел от засохшей крови. Шея слева тоже была в крови и вспухла.