В заповедной глуши

— Не ругайся, Саш, — попросил мальчишка, бросая в траву сандалии и скользнув любопытно-дружелюбным взглядом по Вальке, который так и полулежал — с улыбкой. — Я правда хотел пораньше. Но так такой караван, понимаешь, там сто-о-олько всего! — он округлил и без того большие серые глаза с золотистыми искрами. — Я прямо уйти не мог! — он непринуждённо плюхнулся в траву и задрал ногу на ногу. И продолжал рассуждать: — Там жонглёр один говорит: кто сможет, как я — семь ножей в воздухе чтобы крутились — тому половина выручки. Тогда я говорю: я попробую…

— Ну и ты, конечно… — Сашка покачал головой.

— Ну и я конечно! А чего он так говорит, как будто один на всех Гранях всё умеет? Говорю: "Вы давайте мне их по одному кидайте, а я буду подхватывать и жонглировать…" — Серёжка задумался и добавил: — Он платить не хотел. Говорил, что я мало жонглировал. Ну, по времени.

— Ты с ним ничего не сделал? — серьёзно спросил Сашка. Серёжка замотал головой:

— Не. Там люди зашумели, он и тряхнул кошельком. Вот!

И, забравшись в карман шортов, мальчишка высыпал прямо на землю горсть медных и несколько серебряных монет. Сашка взял одну и хмыкнул:

— Марки Северной Марки… Каламбур называется. Да?

Валька поднял другую серебряную монету. Ровно и ясно отчеканенная, размером с российский пятирублёвик, она с одной стороны была покрыта мелкими изображениями хитро сплетённых треугольников, а с другой — серебрился чей-то гордый усатый профиль в высоком крылатом шлеме. По ребру монеты шла надпись:

I mark. Norsmark vom Norsgoddes.

— Бери на память, — со щедрой беспечностью предложил Серёжка. Сашка возразил:

— Погоди… Валька, а ты всё-таки куда идёшь?

Валька промолчал, подбрасывая монетку, ловя её и крутя между пальцев. Сашка больше не спрашивал, они с Серёжкой о чём-то негромко заговорили. Валька подбросил монетку особенно высоко — она поймала алый луч заходящего солнца и исчезла.

— Ну вот. — засмеялся Серёжка, — сейчас перед кем-то ляпнулась она под ноги, стоит он и на небо смотрит…

Сашка коротко рассмеялся. Валька, ещё какое-то время в лёгком ошалении смотревший вверх, мотнул головой и кивнул на Сашку — просто чтобы что-то сказать:

— Я вот говорил, у меня друг… а у него друг воевал в Молдавии и погиб. Михал Святославич про него рассказывал… Бывший морпех, прибалт. Балис… Балис… а фамилию я не помню.

Валька хотел что-то ещё добавить. Но растерялся, потому что мальчишки смотрели на него изумлёнными глазами. Настолько изумлёнными, что Валька спросил не слишком умно:

— Что? — и оглядел себя.

— Гаяускас, — странным голосом сказал Серёжка. И отвернулся в степь. А Сашка добавил: