В заповедной глуши

Он хотел рассказать, какой Михал Святославич, но из травы неожиданно вышли ещё двое мальчишек — на вид, ровесников самого Вальки. Чем-то похожие — загорелые, русые, синеглазые, но по-разному одетые. Один — в кирзачи, галифе, простую рубашку и пилотку со звёздочкой. Второй — в чёрные кепи с орлом и куртку со штанами, в тяжёлые ботинки.

— Привет, — сказал тот, который в пилотке. Второй кивнул. Сашка с Серёжкой кивнули тоже — как старым, хотя и не очень близким знакомым. Судя по всему, так оно и было — эти двое не задержались, вышли на дорогу и зашагали по ней.

— Это Пауль и Мишка, — сказал Сашка, глядя им вслед, хотя Валька не спрашивал ни о чём. — Они в эту войну воевали. Во Вторую Мировую. Я её не видел уже… В общем, Пауль за немцев, а Мишка за наших. И оба погибли. А потом вот тут встретились. Ну и ходят вместе. Ищут чего-то.

— Как вы? — спросил Валька. Серёжка фыркнул негодующе и что-то пробормотал о фашистах. Но Сашка кивнул:

— Ну да. Почти.

Валька посмотрел вслед тающим в вечернем мареве фигурам партизана и гитлер-юнге. Они были уже почти неразличимы и казались одинаковыми…

— А как же они?.. — начал он, но не договорил. Серёжка неожиданно хмуро ответил на так и не сказанное:

— А сейчас-то им что делить?

И Валька понял, что это — правда.

— Ладно, — он встал и отряхнул джинсы, подобрал обувь. — Пойду.

— Обратно? — спросил Серёжка требовательно. И снова посмотрел строго и непримиримо, как на дезертира.

— Обратно, — кивнул Валька. — Может, всё не так уж и плохо, если… если и правда всё так, как вы говорите.

Мальчишки смотрели на него с понимающими, хорошими улыбками. Валька потоптался на месте и…

— Я… — трудно сказал Валька. — Я хочу… чтобы мы… чтобы все… чтобы все увиделись. Хоть когда-нибудь. Все хорошие люди. Чтобы все поняли, что смерть — просто выдумка трусов и гадов… что нет у неё никакой силы и не надо бояться… Я хочу, чтобы так было… Чтобы все увиделись…

Сашка смотрел понимающе. А Серёжка…

— Обязательно увидимся, — уверенно ответил Серёжка. — Иначе и быть не может. Ведь это же мы.

* * *

Так, что это?

Валька открыл глаза и тут же забыл странный и реальный сон.

К кордону приближался человек. Он был довольно далеко, но его уже почуял Белок, и Валька шепнул вниз:

— Тихо. Лежать.

Пёс успокоился, превратился в неприметную деталь ночного пейзажа. Валька распластался на крыше.