В завоеваниях рожденные

Сопровождающий указал на отверстие в нескольких футах справа — темный коридор, ведущий куда-то вниз. По форме камней было легко догадаться, что когда-то они были частью здания.

— Иди впереди! — скомандовал Затар.

Тот достал фонарь и повел Притьеру по извилистому коридору. Они шли довольно долго, здесь сохранились опоры, которые выдержали испытание временем намного лучше, чем стены дворца на поверхности планеты. Наконец они подошли к инкрустированной драгоценными камнями лестнице; припорошенная вековой пылью, она являлась воплощением богатства, которое когда-то правило здесь свой бал. Сюда не добрался сухой ветер Гарроса. Лестница вела в комнату с высоким потолком.

— Столовая, — сказал гонец. Его голос дрожал. Что может быть здесь такого, в этой хорошо сохранившейся комнате, что так пугает?

Затар вошел.

И увидел.

Браксианская традиция гласила: «Жди худшего от человека, и ты ничему не удивишься. Жди худшего от мира вокруг, и ты никогда не будешь разочарован». Это была игра, в которую играли браксана, своего рода умственное упражнение, цель которого — создание Образа. И браксана шли по жизни, не раскрывая своей сущности другому человеческому существу.

Но в этом случае заповедь не сработала.

Медленно, не веря своим глазам, Затар Великолепный приближался к картине, которая висела на стене столовой. Время уничтожило часть изображения, но не настолько, чтобы сюжет стал непонятен.

Надпись в золотой рамке тоже была ясно видна, и, стряхнув пыль, он прочитал то, чему было трудно поверить.

— Невозможно, — прошептал Затар. Он отключил защитное поле и коснулся картины. Краска приклеилась к перчатке, когда он отнял руку, упала на пол. Нет, картину нельзя вынести отсюда, пока не проделаны работы по консервации. Потребуется время.

— Сколько людей знают? — громко спросил он.

— Директор раскопок, некоторые археологи, я… Все поклялись хранить тайну, мой Лорд.

«Да, — подумал Затар. — Только маленькая группа людей в истории человечества способна сохранить секрет. Это — браксана».

Он посмотрел на гонца. Образ браксана уже сейчас разрушен, Затар знал это. И чувствовал себя просто человеком, который удивлен подобно любому, у кого есть чему удивляться. Конечно, и гонцу потребовались усилия, чтобы разрушить Образ, но он был разрушен, это было ясно.

— Я должен убить тебя, — сказал Затар почти извиняясь.

Гонец был испуган, но кивнул и медленно опустился на колени. Он ждал этого — все ждали. Эта находка не могла иметь никаких других последствий, Притьера не мог позволить жить человеку с простой кровью, который видел его растерянным, уязвленным, пусть даже всего одно мгновение. Гонец понимал — это смертный приговор. И ждал своей участи.

— Ты мог бы убежать, — тихо сказал Затар. — Или протестовать.

— Я знаю обычай, — голос был почти шепот. — Могу ли я перечить Главе Центра?

Затар испытал странное чувство, какое ему не хотелось бы испытать:

— У тебя есть семья?

— Три сына, Лорд… Один из них — мой собственный.

— Директор раскопок может найти их?

Смущенный, гонец кивнул.

Не глядя на него, Затар достал меч. Глаза человека глядели прямо на него, словно не замечая смертоносной стали.

— Твоя семья, — сказал Затар, — будет жить в моем Доме.

Пораженный, тот вымолвил:

— Благодарю, мой Лорд. Могу я спросить…

— Все, что угодно. Сейчас ты — единственный человек в Центре, кто получит ответ.

— Что вы будете делать? — прошептал тот.

Затар закрыл глаза.

— Я не знаю.

— Но что?

— Сохраню картину. Сделаю ее доступной. Потребуется время, чтобы перенести ее отсюда в сохранности, а также восстановить первоначальный вид. Она принадлежит Центру.

— Я спрашиваю не об этом.

— Я знаю. Я не могу ответить тебе, — он оглянулся на картину, удивленно покачал головой. — Я сейчас не знаю.

Человек склонил голову.

Меч опустился, и плечи окрасились кровью. Голова упала на пол. Не вложив меча в ножны, Затар обернулся.

— Хаша… — тихо прошептал он.

Еще долго он стоял там, прежде чем покинул зал.

Глава 24

Харкур: Человек в полной мере не поймет своих ограничений до тех пор, пока не столкнется с невозможностью абсолюта.

В бархатистом пространстве космоса станция казалась бриллиантом: освещенная солнцем поверхность отражала лучи, тысячи звездных кораблей, отбывающих и прибывающих на платформу Защитного центра казались искрами света, пронизывающими темноту. Силовое поле станции мягко светилось, янтарный блеск обволакивал таинственным сиянием эту затерянную в бесконечности драгоценность.