В завоеваниях рожденные

Но однажды я не выдержала, — и мой Хозяин выслушал эту поэму о войнах и интригах, где в подтексте слышался новый, небезопасный подход к конфликтам между бракси и ациа. Несколько минут он смотрел на меня, когда я кончила. В конце концов он сказал:

— Интересно.

Я задрожала — не зашла ли слишком далеко? Эта поэма была совершенна по языку, но я не отважилась бы прочесть ее никому, кроме него. Но вдруг и здесь я ошиблась?

— Женщина, ты умна, — задумчиво сказал Затар. — Очень умна. Я наблюдал за публикой в прошлый раз. Ты знаешь, я всегда это делаю. Ты берешь в плен их умы — мало кто из мужчин способен на это. В тебе есть сила, сила влиять на людей.

Я молчала.

— Приходи ко мне вечером, — приказал он.

Я хорошо его знала — мне пора уходить. Я была рада; возможность уйти дала повод не выдать мой испуг.

Влияние на мужчин — вот что он имел в виду? По любым браксианским стандартам это — преступление, которое наказывается смертью. В доме браксана это преступление — еще более тяжкое.

Если он объявит меня «Шем Ар» — служанкой Хаоса, я умру. И никакое удовольствие, которое я могу принести, не спасет меня от той участи. Я многое могу — это всегда со мной, и Затар, знаток Языка, понимает это. Те семена превосходства и власти, которые он уловил уже давно, могли дать свои ростки, и если потребуется — у него не будет иного пути, как вырвать их с корнем.

С замирающим сердцем я отправилась к нему.

Никогда я еще не спала с чистокровными браксана, и нет удовольствия выше! Как не похожи эти долгие ласки на отчаянные порывы представителей низких слоев! И перед лицом смерти я могла бы сказать, что познала радость. Но хотя мой ум и дар волновали его, мое тело было для него обычным телом женщины. Он оставил меня на всю ночь — браксана спят со своими женщинами, и эта традиция не оставила меня равнодушной. Но я почти не спала, я смотрела на то, как расслабились тонко выточенные черты его лица, как вздымается в такт дыханию его обнаженная рука, лежащая на груди. Три изящных золотых кольца украшали его пальцы, но они так плотно облегали плоть, что были не заметны сквозь перчатки — часть традиционного костюма. Я изучала эту руку с длинными пальцами, превосходно сложенную. Я постараюсь сохранить его образ для своей будущей поэзии. Если моей поэзии суждено будущее.

Он проснулся на рассвете, когда первые слуги уже проникали в комнату. Дрожа, я ожидала его слов. Но он ничего не сказал. Я не могла отвести глаз, наблюдая, как он надевает свои серые одежды на стройное худое тело, потом — черный короткий плащ, перчатки, ботинки. И только когда он сомкнул отвороты высокого воротника и на груди засверкал золотой медальон — символ его ранга, он обратился ко мне, словно вспомнив о моем присутствии:

— Итак, ты хочешь командовать мужчинами, — просто сказал он, разглаживая перчатку.

— Мне трудно спорить с тобой, Кеймири.

Он быстро посмотрел на меня:

— Говори не таясь. Тебе нравится власть?

Я кивнула.

— Над мужчинами?

Я вновь согласилась.

— Над мужчинами, стоящими у власти…

Краска бросилась мне в лицо:

— Кеймири…

— Скажи: да или нет?

Я отвернулась от него, прошептав:

— Да.

— Но это — служение богине Ар.

Я вздрогнула. Он приближался к определению, уже было ясно. Он просто убьет меня или…

Он обратил внимание на мое смятение, и слабая улыбка тронула его губы:

— К счастью для нас, ты живешь в этом Доме, ты — слуга моей воли, и формальное соглашение не обязательно.

Я затаила дыхание.

— Ты обладаешь силой, Ланта, у тебя есть реальная власть над чувствами публики. Ты даже можешь этого не замечать. Я наблюдаю за тобой с самого начала — твое умение даже возросло. Мне нужен твой талант.

— Твоя воля — закон.

— Прекрасно, — он провел рукой по волосам. — В ближайшем будущем я передам тебя в один из Высокородных Домов. Им нужны твои услуги, они восхищены твоим даром, — он рассмеялся. — Лучшего трудно придумать. Позже я буду часто уезжать, — он поднял руку, призывая меня к молчанию. — Таковы мои планы. Я рад, что Ниен находит в тебе поддержку. И я буду рад, если ты будешь упражняться в своем искусстве в других Домах, пока я буду в отъезде.

— Таково твое требование?

Его черные глаза смотрели на меня с напряжением:

— Шем Ар не должна существовать. Поэтому ты должна сделать все, чтобы никто не назвал тебя так.

В выражении моего лица он заметил нечто, что заставило его широко улыбнуться:

— Все это условно, не так ли? Женщина командует мужчинами по своей воле, когда ее воля принадлежит только ей.

Я начала понимать:

— Но если это воля другого мужчины…

— Тогда женщина всего лишь инструмент, иногда очень мощный, — он с удовлетворением кивнул. — Ты войдешь в Дом других людей, если хочешь.

— Твоя воля — закон, — повторила я. Страх сменился возбуждением. Собирается ли он поселить меня среди браксана, и моей обязанностью будет творить мироздание? Способна ли женщина на такую дерзость?

Я старалась сдержать чувства, но поскольку я говорила на Основном Языке, то знала — он чувствует мое волнение.

— Я обещаю, ты станешь легендой.

— Я знаю. Для этого ты и призвана.

Глава 7