В завоеваниях рожденные

— Ваше тело — сплошная рана, множество порезов. Я думаю, мы залечили большинство, но вы будете ощущать боль еще долго.

— Я — воин, — ответил Затар. Пускай из этого делают какие угодно выводы.

Теперь он мог осмотреть комнату, торопливо подготовленную для него. Его одежда была вычищена и лежала на стуле. За ним, на крючке, висела свободная черная рубашка из мягкого материала.

— Ваша одежда сослужила вам плохую службу, — объяснил врач. — Пилоты одеваются в специальную униформу. Под давлением, которое на себе испытали вы, каждая складка впивается в тело. Я предлагаю вам более свободную одежду до конца курса лечения.

Теперь, когда его зрение возвращалось к нему, Затар мог понять то, о чем говорил врач. Красные полосы исколесили его ноги, руки, грудь; кровавые раны — сейчас частично затянутые свежей плотью — были в тех самых местах, где складки его шерстяного одеяния впились в кожу. Ему придется еще какое-то время подвергаться курсу искусственной регенерации, если он хочет избавиться от шрамов.

Вновь вдохнув, Затар заставил себя подняться. Будь он один, он бы упал, но в присутствии другого человека нельзя было себе этого позволить. Потребовались все его силы, чтобы удержать равновесие — комната буквально плясала перед глазами.

— Что с Сегалом?

— В плохом состоянии, но он будет жить. Он был одет в униформу, мы вовремя извлекли его из корабля. Повреждений немало, но все поддается излечению. Я прописал ему постельный режим. В вашем случае, — сухо сказал врач, — у меня нет такого права.

Затар потянулся за одеждой — руки горели, комната плясала, но Образ вел за собой. Наконец ему удалось облачиться в плотный серый костюм без посторонней помощи. Затар не позволил себе надеть свободную рубашку, хотя это причинило бы меньше боли.

— Сколько времени прошло?

— Вы были без сознания двое суток. Отчасти благодаря успокоительному. Херек справлялся о вашем состоянии регулярно. Он хотел бы увидеться с вами, как только это будет возможно.

— Конечно.

У его кровати на столике стояла стеклянная банка. Врач взял и открыл ее.

— Я подумал, вам это будет нужно.

Белая краска. Светонепроницаемая — это хорошо. Обычно он использовал более прозрачную, но эта сможет скрыть неестественный цвет лица. Взгляд в зеркало дал понять, что он плох, и Затар нанес толстый слой белого крема на лицо не только для других, сколько для себя. Прекрасно: теперь было трудно догадаться, что он все еще нуждается в заботах врача.

— Передайте Хереку — я готов с ним встретиться.

— Здесь?

— В моих апартаментах.

— Но лечение…

Взгляд Затара заставил его замолчать.

— Конечно, мой Лорд. Могу я посоветовать, чтобы вы нашли время для восстановительного лечения? Не все еще…

— Ваш совет принят. А теперь — пусть Херек встретится со мной в моей комнате. И передайте Сегалу, что его я приглашаю тоже.

— Он в плохом состоянии, — запротестовал врач, — ему нужен отдых.

— Тем больше причин приглашать его. Но пусть он сам решит. Хорошо?

— Да, Лорд Командир. Как пожелаете.

Глаза врача, казалось, говорили: «Вы не должны двигаться. Вы не должны ходить. В вас живет сила, которую трудно назвать человеческой».

* * *

Два дня постоянной тревоги сказались на Хереке. Лицо пожелтело, вокруг глаз и рта появились морщины, которых не было два дня назад и которые выдавали бессонные ночи и постоянное напряжение. Боялся ли он, что Затар умрет? Казалось, что это так, и когда он вошел в комнату, на лице было изумление.

— Мой Лорд, — пробормотал он и встал на одно колено — в соответствии с ритуалом. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — Затар помедлил секунду, затем спросил: — Вы изучили истребитель?

Херек встал:

— Да. Мы ожидали другого. Оборудование приземления было удалено, но дело не в этом.

— Связь? — улыбнулся Затар.

Херек изумился:

— Вы знаете?

— Я догадывался. Расскажите детали.

— Система связи лишена некоторых ключевых элементов. Увеличительный сигнал, выход — реле отсутствуют. Сейчас мы хотим получить полную картину. Вес истребителя сильно облегчен за счет некоторого оборудования. Хотя предположить столь существенную нехватку… Нет, я пока не могу понять.

Затар понимал, но не сказал ничего ободряющего. Еще не время. Есть некоторые положительные соображения, так или иначе связанные с «Завоевателем», и нужно было вначале во всем убедиться и лишь потом объявить истину.

А она, безусловно, сыграет свою роль.

— Не обязательно понимать, — сказал Затар. — Дело сделано. Нам остается только найти наилучшее решение. Но мы не должны считать, что, если не хватает приборов, то истребитель не поддерживал связи с главным кораблем. (Все как раз наоборот.) Где-то была компенсация…

— Должна быть, — согласился Херек, но выражение его лица говорило: «Но где?».