В зеркале сатиры

— Сегодня я буду говорить с вами, друзья, о процветании. В мире нет идеи более притягательной, чем процветание. Планеты Вселенной движутся вокруг Солнца, дела и помыслы людей сосредоточены вокруг процветания. К нему, как к солнцу, тянется все живое, оно каждому желанно, его хотят достичь все люди независимо от цвета кожи, национальности и вероисповедания. В самом этом слове содержится нечто магнетическое и пленяющее…

Кузнечиков, несколько опасавшийся за исход предпринятого эксперимента, облегченно вздохнул. Такое начало лекции могло оказать честь любому штатному лектору, не то что Диогенову.

— Нас радуют тучные нивы, — продолжал Диогенов, — отягощенные золотистыми плодами тенистые сады, лесные поляны, усеянные ягодами и грибами, реки, кишащие рыбой. Мы хотим видеть расстилающийся перед нами мир обильным и богатым.

Сидевший в первом ряду Канюка заерзал на стуле. Ему показалось, что Теоретик слишком долго витает в облаках, вместо того чтобы брать быка за рога. Но Диогенов твердо держался разработанного плана лекции.

— Процветание и богатство — вот высшая цель, которую поставило перед собой человечество, — говорил он. — Но люди идут к ней разными путями. Один из них — так называемое накопительство.

В основе теории накопительства лежит христианская мораль: человек должен быть бережливым, он обязан довольствоваться малым. Копи, береги, откладывай! — учит эта мораль. Между прочим, некогда распространенная в быту детская копилка являлась не чем иным, как вещественным выражением самой сути теории накопительства. А еще сохранившееся в разговорной речи выражение: «Деньги — в горшок!» — напоминает нам о действительно существовавшем когда-то горшке, куда прятали каждый лишний грош.

Эта теория оставила в фольклоре глубокие следы. «Копейка рубль бережет», — гласит известная русская пословица. «Филе пфенниге махен айн талер», — говорят немцы, что в переводе на русский означает: «Много пфеннигов делают талер». Накопительство, бережливость прославляются и пропагандируются на языках всех народов мира.

Бережливость — черта, безусловно, положительная. И все же накопительство как путь к богатству и процветанию оказалось несостоятельным. Тысячи безумцев шли этим путем и бесславно погибали. Отказывая себе во всем, нищенствуя и голодая, они скапливали иногда большие богатства, но, увы! — уже не могли ими воспользоваться, будучи отозванными, как говорится, в мир иной.

При этих словах старик Мизандронцев невольно вздрогнул.

— Одновременно с накопительством, — продолжал Диогенов, — развивалось и другое направление, которое я бы назвал экстремистским. Экстремисты начисто отвергали эволюционный, постепенный и потому крайне мучительный метод накапливания богатств. Они ратовали за быстрые акции, которые немедленно давали бы желанные результаты. Не буду говорить об алхимиках, этих чудаках средневековья, пытавшихся путем синтеза различных элементов получить золото. Но подлинные золотоискатели, несомненно, были ярыми приверженцами теории экстремизма. Впрочем, пароксизм золотоискательства тоже отражен в литературе достаточно широко.

Экстремизм был поистине могучей и непреодолимой силой. Стремление достичь небывалых богатств привело к великим географическим открытиям. Работорговля, эта необыкновенно выгодная купля-продажа, дала тот поразительный результат, что Америка, которая была вначале желтой, а затем и белой, стала еще и черной. А это, как вы знаете, является одним из глубочайших противоречий, раздирающих современное американское общество. Экстремизм привел к тому, что в морях и океанах, кроме ураганов и подводных рифов, возникло еще одно, может быть, самое грозное явление — пираты. Экстремизм внес существенные коррективы в животный мир планеты, навсегда вычеркнув из ее списков ряд видных представителей, как это случилось, например, с американскими бизонами.

Особо следует сказать о кладоискательстве. Это целая индустрия, целая отрасль знаний, имеющая свои законы, правила и постулаты. Будучи более замкнутым, чем другие, клан кладоискателей строго придерживается этих постулатов и старается уберечь их от огласки. Практически все, что накопили предшествующие древние цивилизации, стало достоянием этих алчных охотников до сокровищ. Такова печальная участь храмов древней Эллады, гробниц египетских фараонов, скифских курганов. Даже могущественное время оказалось бессильным побороть гранит этих древних памятников. Но простой заступ сделал свое дело, потому что его сжимала рука человека, движимого практически неукротимой энергией — жаждой обогащения.

В этом месте слушатели первый раз наградили лектора аплодисментами. Выждав, когда они смолкнут, Диогенов продолжал:

— Простите меня, друзья, за эти несколько отвлеченные рассуждения. Но они вполне уместны, поскольку позволяют взглянуть на нашу грешную земную действительность с высоты чистой теории. В ваших руках находится могучий природный фактор и, следовательно, практически неограниченные возможности. Приведем простейший пример.