В зеркале сатиры

Но потом положение усложнилось: виноделы отказались от употребления дорогостоящей натуральной пробки и перешли на укупорку бутылок металлическими крышечками, под которые подкладывается картонный кружок.

Удалить фирменную металлическую крышку, на которой, кстати, оттиснуто название завода, не повредив ее, невозможно. Как же быть?

Однажды, зайдя к Крашенинникову, Матвей Лазаревич обратил внимание, как Гоша мастерит что-то из полосок тонкой податливой жести.

— Где ты ее достаешь? — спросил Матвей Лазаревич.

— В «Пионере», — ответил Гоша. — Там ее навалом. Можно купить хоть целую бухту.

Итак, одно искомое было найдено. Теперь следовало подумать о штампах. Посоветовавшись с опытными людьми и завербовав в качестве помощника того же Гошу, Матвей Лазаревич через знакомых ребят изготовил штампы по частям. И вот можно уже приступить к делу: срывать с бутылок заводскую укупорку, в строгой пропорции — один к четырем — разбавлять водку водой и закатывать бутылки уже собственными крышками, впрочем ничем не отличающимися от заводских. Чистая работа, не идущая ни в какое сравнение с процветавшей прежде кустарщиной. Но где заниматься этой работой?

Сначала Матвей Лазаревич решил устроить подобие заводского филиала в просторном подполе своей дачи. Но потом, зрело поразмыслив, отказался от этого варианта. Привозить сюда ящики с водкой и отправлять снова означало привлечь внимание соседей. Нет, нет, надо что-то другое…

И родилась избавленная от нежелательной громоздкости элементарно простая система, названная впоследствии челночной. Не обремененный никакими занятиями сын Хлабудского, которого мы знаем под романтическим именем Раненого оленя, и его дружок, запрятав в подполы плащей части штампа, приходили к закрытию, скажем, в ту же Надину «Рюмочную», быстренько собирали штамп и уходили на последний киносеанс. А Надя со своим мужем принималась за работу. Через два-три часа дружки заходили опять, разбирали несложное оборудование на части и в том же порядке уносили. На второй день следовала уже вторая торговая точка, на третий — третья и так далее. Подсобные помещения были всюду, и они оказались вполне пригодными для того, чтобы за два-три часа успеть обработать пять-шесть ящиков водки. Порожняя, чисто вымытая посуда и колодезная вода приготавливались заранее.

Естественно, что точки Матвей Лазаревич подбирал самостоятельно, так же как и лично сам вел все финансовые расчеты, не передоверяя столь щекотливого дела никому.

Отлаженная в мельчайших деталях система действовала безотказно. В ее орбиту постепенно втягивались все новые и новые объекты. Оленю и его дружку теперь приходилось совершать дальние вояжи на электричке и автобусах, чтобы успеть обслужить всех жаждущих приобщиться к выгодному и практически почти безопасному бизнесу. Хотя кое-кто из этих лиц боязливо посматривал на ящики с обработанной водкой, будто на взрывчатку с медленно тлеющим фитилем, риск все же был не столь велик. Если бы кто-нибудь и обнаружил в магазине водку с пониженной крепостью, то объяснить происхождение этого феномена все равно было трудно. Налицо были только безукоризненно, совершенно по-заводскому закупоренные бутылки, и никаких улик.

Матвей Канюка достиг желаемого: деньги лились к нему рекой. Но он добился и другого результата, на который, по правде говоря, не особенно рассчитывал, — заметного ослабления действия алкоголя на поведение и поступки людей.

Как и следовало ожидать, первой обратила на это внимание галаховская милиция.

Шла очередная оперативка, и руководители служб докладывали о некоторых итогах истекшего месяца.

— Сколько, вы сказали, было отправлено вами людей в вытрезвитель? — переспросил начальник отделения очередного докладчика.

Тот назвал цифру.

— А в предыдущем месяце было сколько?

И опять последовал четкий ответ.

— Ну, а месяцем раньше?

Тут-то и выяснилось, что цифры, показывающие количество лиц, обслуженных вытрезвителем, не растут, а уменьшаются. Примерно так же выглядела и статистика, регистрирующая случаи хулиганства. Тогда заглянули в сводку, где была помесячно отражена продажа водки. Здесь цифры были примерно на одном уровне.

— Как же это получается, товарищи? — спросил начальник отделения. — Водки продается столько же, а пьяных стало меньше. Чудеса да и только! И не мешало бы нам, работникам милиции, в этих чудесах разобраться…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

из которой читатель узнает, что у орленка выросли крылья