В жизни и спорте

смотрели на могучего добродушного красавца Дэвиса и его ученика юного Джеймса

Брэдфорда.

Медленно, килограмм за килограммом, увеличивалась сумма сильнейших. 460 кг

показал Дэвис. Но до 500 кг было ещё далеко.

Три золотые, три серебряные и одну бронзовую медаль увозили мы домой. Каждый

ехал со своими радостями, огорчениями, но все мы были первыми, были победителями...

Мы ехали домой, хорошо взвесив и оценив возможности своих противников. Теперь

американцы, бесспорно, должны были стать нашими соперниками № 1. Можно было

ожидать ещё немало сюрпризов и от иранцев. А вот некогда грозные египтяне стали

неузнаваемы. Ушли в профессионалы Чамс, Туни, Хамуди, Файяд.

Последний день Олимпиады. В последний раз звучали олимпийские фанфары.

Погас огонь на башне стадиона и в светильнике. Финские кадеты приняли спущенный

флаг. На световом табло, где ранее объявлялись результаты состязаний, на прощание

вспыхнул олимпийский девиз: "Победа — великое дело, но более велико благородное

соревнование".

Глава 7

Стокгольм-1953

Чемпионаты мира... Сколько их было! Кажется, можно бы и привыкнуть за столько

лет спортивной жизни. Но каждый раз переживаешь это событие по-новому — как

спортсмен, как зритель, как тренер. И с каждым годом, пожалуй, волнуешься больше, чем

в юности. Вероятно, это общеизвестные истины, знакомые всем спортсменам. Но, что

поделаешь, всё это — наша жизнь, наши радости, наши седины...

Второй раз я ехал за границу в качестве тренера.

Мои всесоюзные рекорды, мировые достижения, личные победы на помосте — всё

было позади. Остались опыт, навыки, умение готовить и контролировать самого себя. А

теперь познавать, готовить и контролировать нужно других.

Я всегда искренне переживал за своих товарищей и как мог помогал им. И всё-таки

это чувство было совсем не похожим на то, что завладело мной на тренерской работе.

Теперь я был тренером — это волнение за нескольких человек. Отныне моими успехами

станут успехи моих воспитанников.

В звенигородском доме отдыха под Москвой, где мы готовились к чемпионату мира,

отдыхающие никак не могли войти в нормальный ритм отдыха. Вероятно, из-за нас. Уж

очень разительным был контраст между их распорядком дня и нашим "каторжным", как

они говорили, трудом. Мы не мешали им, но наша постоянная напряжённая работа

создавала атмосферу какого-то беспокойства. У помоста всегда собирались люди: актёры,

инженеры, физики.

К нам несколько раз приходил Михаил Пришвин, возвращаясь с прогулки со своим

неизменным спутником — охотничьей собакой. Пришвин отдыхал где-то рядом. Он на

несколько минут останавливался, пристально смотрел на всех нас, вспотевших, усталых.

В последний день перед нашим отъездом писатель сказал:

— По-видимому, нужно иметь огромную волю и твёрдую цель, чтобы сознательно

переносить такие нагрузки. Здесь вам нелегко, там, — он поднял свою палку и показал ею

куда-то в сторону, — будет ещё тяжелее. Но вы настоящие богатыри земли нашей и не

посрамите её чести.

Мы ехали в Швецию, чтобы подтвердить закономерность своей победы в Хельсинки

на Олимпийских играх. Говорят, что одержать победу легче, чем удержать её. Верно ли

это?

На Олимпиадах соревнования по штанге, как, впрочем, и по ряду других видов

спорта, считаются сугубо личными. Но по многолетней традиции ведётся неофициальный

— командный зачёт, объективно отражающий успехи и неудачи разных стран.

Спортсмену, занявшему первое место, в этом зачёте присуждается 7 очков, второе — 5

очков, третье — 4 очка, четвёртое — 3 очка, пятое — 2 очка и шестое — 1 очко.

Команда штангистов Советского Союза набрала в Хельсинки 40 очков, команда

США — 38. Тогда представители американской команды заявили, что олимпийский зачёт

неправильный. Вот, дескать, в будущем году, в Стокгольме, официальный командный

зачёт будет другой: победителю будет присуждаться 5 очков, за второе место — 3 очка, за

третье — 1 очко.

Эта не слишком хитрая "очковая дипломатия" не могла, конечно, опровергнуть тот

несомненный факт, что американская команда оказалась слабее советской. Однако теперь,

перед началом соревнований, следовало тщательно продумать расстановку сил нашего

коллектива и оценить возможности противника.

Как сложатся предстоящие поединки? Соответствуют ли действительности

сообщения печати о феноменальных результатах "загадочного" японца с Гавайских

островов Томми Коно, тяжелоатлетического "колдуна" Стенли Станчика и супермена

Норберта Шеманского? В какой спортивной форме Дэвис и Брэдфорд? Поговаривали, что

для укрепления команды в лёгком весе Боб Гофман выставит чемпиона Олимпийских игр

в полусреднем весе Питера Джорджа. Но для этого Джорджу нужно согнать 6 кг. Пойдут

ли на это американские тренеры?

Нас встречали товарищи из посольства, организаторы чемпионата. Председатель

тяжелоатлетической федерации Оскар Бьёрклунд, очень внимательный и удивительно

симпатичный человек, сказал при встрече:

— Вы убедитесь, что шведы не флегматичный народ, как о них иногда говорят.

Мы были приятно удивлены, когда журналисты и фотокорреспонденты не проявили

обычной для них навязчивости. Вопросы были краткими, съёмки молниеносными.