В жизни и спорте

практически недосягаемы для кого-либо из соперников. Но Дэвис не сдавался. Он дважды

ходил на 185 кг.

Чувствовалось, что Дэвис и сам не верит в успех этой явной авантюры. Мёртвая

сила металла прижимала его к помосту при попытке поднять штангу и валила на землю.

Гофман получил второй удар. Третье место завоевал не Брэдфорд, а аргентинец Хумберто

Сельветти. Его сумма 450 кг и толчок 160 кг свидетельствовали о том, что на мировой

помост выходит незаурядный тяжелоатлет.

В дальнем углу холла сидел Дэвис. Я подошёл к нему. Ещё с 1946 года у нас с ним

сложились тёплые, дружеские отношения, и мы это хорошо чувствовали. Я заметил, что

часто от неудачи человек делается вроде ниже ростом. Таким сейчас казался мне и Дэвис.

Совсем ещё недавно во мне боролись два чувства: я горячо желал успеха Хэпбурну (это

приносило нашей команде победу) и переживал за Дэвиса.

Это был конец. Когда-нибудь он приходит к каждому спортсмену. И тем не менее,

когда наступает это время, мы воспринимаем его как удар. И хотя это повторяется с

неминуемой последовательностью, каждый, будто ничего не зная об опыте своих старших

товарищей, молит судьбу: ну ещё раз, один только раз... А судьба оказывается неумолима,

безжалостна, она молчаливо подтверждает, что твой последний раз уже минул.

Можно долго считаться хорошим спортсменом, но долго оставаться чемпионом

трудно. Тяжело много лет подряд находиться в состоянии предельного нервно-мышечного

напряжения. Молодые, полные сил ребята рвутся к пьедесталу. Их неукротимые желания

и энергия превосходят опыт старших. Большой спорт — это привилегия молодости. А

годы берут своё. Восемь лет Джон Дэвис прочно держал скипетр короля среди атлетов

тяжёлого веса. А что ждало его теперь?

На банкете в ратуше во Дворце викингов Хэпбурн был очень смущён и счастлив.

Мы говорили о тренировке, о будущих встречах: будет ли он в Мюнхене, Вене? Он

отвечал на эти вопросы неопределённо. Пройдёт время, и мы узнали, что он не будет ни в

Мюнхене, ни в Вене, что мы вообще больше нигде с ним не встретимся. Кто будет

оплачивать его поездки? Кто поможет ему в тренировках? У Хэпбурна были прекрасные

способности, но он был лишен возможности по-настоящему развить их. Газеты в шутку

назвали его "новоявленным Цезарем", который пришёл, увидел, победил.

Выступив в Стокгольме, Хэпбурн исчез так же внезапно, как и появился. Я старался

следить за его дальнейшей судьбой и, в частности, узнал, что Дагу удалось достичь

феноменальных результатов в жиме со стоек, в приседании с весом и тяге двумя руками.

Тяжёлая атлетика приобрела и тут же потеряла большого спортсмена.

В 1960 году я вдруг получил письмо от Хэпбурна из Канады:

"Со времён Стокгольма прошло много времени, но я помню обо всём так отчетливо,

как будто это было вчера, — писал Хэпбурн. — Может быть, это потому, что со мной это

случилось раз в жизни. Я часто мечтал о том, чтобы продолжать карьеру тяжелоатлета-

любителя. Но это было невозможно, так как у меня не было ни денег, ни помощи. Я хотел

побывать в вашей стране и своими глазами увидеть всю работу, которую проделываете

Вы и другие тренеры для своих спортсменов. Я бы очень хотел совершенствовать свою

силу в вашей стране. Я мог бы в жиме показать 190 кг..." Ему не повезло. Он не нашёл

хозяина, босса. Он первый в истории канадской тяжёлой атлетики завоевал золотую

медаль чемпиона и звание самого сильного человека в мире.

Поединки в "Эриксдальхалле" закончились. Мы второй раз победили в командном

зачёте. Уезжали переполненные впечатлениями, уроками и маленькими открытиями. Мы

видели, что у американцев появилась тенденция больше тренировать толчок. Что же, это

верно: они видят в нём силовую базу для роста результатов в рывке. А главное —

уверенный толчок не знает срывов и даёт возможность успешно закончить состязания, как

это было, например, с Джорджем. У нас эта часть подготовки была слабоватой. Мы

думали, как перестраивать наши тренировки, прикидывали возможную перестановку

атлетов в весовых категориях... Словом, уже теперь начинали подготовку к будущим

встречам на самом высоком уровне. Но всё это было впереди.

Глава 8

Сказки из "Тысячи и одной ночи"

В 1950 году на чемпионате мира в Париже представители Египта оставили далеко

позади команды США и СССР. Быстрая гортанная речь египтян, мощные, оливкового

цвета красивые тела, стремительность и темперамент, молитвы перед подъёмом на помост

— всё это вызывало огромный интерес зрителей. Экспансивные французы не скупились

на эпитеты: "фараоны", "чудо-люди", "таинственные жрецы" и т.д.

Весной 1954 года мы получили приглашение от египетской федерации тяжёлой

атлетики посетить их страну и провести там матч с национальной командой. Это была

первая встреча наших спортсменов на африканском континенте. Какой же он, Египет?

Гигантские пирамиды с таинственными лабиринтами, бескрайние пустыни с караванами

бедуинов, жёлтый Нил со страшными крокодилами... Все эти картины заимствованы из

учебников географии и приключенческих книг. Тогда ещё редко можно было услышать

рассказ живого человека, побывавшего там...