Ва-банк

— Утопление. Огонь. Пронзение. Удушение.

Волнение Бо становилось заметно невооруженным взглядом.

— Нож, — Бриггс сделал паузу. Именно до этой части схемы дошел Бо. — Свою шестую жертву ты собирался забить до смерти, — ещё один снимок.

Этого ты не ожидал. Ты не думал, что ФБР знает. Бо побледнел. ФБР не должно знать.

Ты хотел лишь намекнуть на вековые тайны. Привлечь их внимание. Заставить их увидеть тебя. Ты не хотел заходить так далеко.

— Седьмым номером стал бы яд, — продолжил Бриггс. Он опустил на стол последний снимок. На нём женщина со светлыми волосами, зелеными глазами и лицом, скорее эксцентричным, чем милым, лежала на спине. Её рот покрылся кровавой коркой. Тело неестественно изогнулось. Она сорвала собственные ногти.

Я сглотнула, вспомнив слова Джадда о яде Найтшэйда. Невозможно выявить. Невозможно излечить. Мучительная смерть.

— Она была моим другом, — агент Стерлинг поднесла руку к фотографии Скарлетт. — Они и у тебя кого-то отняли?

— Они? — переспросил адвокат. — Какие ещё они? — он сердито указал на фотографии. — Что всё это значит?

Бриггс не сводил взгляда с Бо.

— Мне ответить на этот вопрос? — спросил он. — Мне рассказать ему, почему мы показываем тебе эти снимки?

— Нет! — выпалил Бо.

Не общаться с непросвещёнными, — слова Лии о сектах звенели в моей голове. — Не рассказывать им того, для чего они недостаточно благословенны.

— Выметайся, — сказал своему адвокату Бо.

— Я не могу просто уйти…

— Я — клиент, — произнес Бо. — И я сказал: «Выметайся». Сейчас же.

Адвокат ушел.

— Ты не обязан говорить с нами без своего адвоката, — сказал Бриггс. — Но, с другой стороны, я не уверен, что ты хочешь, чтобы он услышал об этом. Не думаю, что ты хочешь, чтобы об этом вообще кто-либо услышал, — Бриггс сделал паузу. — Ты прав, у нас недостаточно доказательств для признания твоей вины.

Бриггс замолчал, и за него продолжила Стерлинг.

— Но у нас достаточно доказательств для суда. Двенадцать присяжных, — произнесла она. Она играла с числами, перенимая его образ мыслей. — Дюжины репортеров. Конечно, там захотят быть и семьи жертв…

— Они вас уничтожат, — произнес Бо.

— Да? — переспросила Стерлинг. — А может они уничтожат тебя?

Эти слова попали в точку. Я заметила, как Бо напрягся, стараясь удержаться от желания обернуться в ожидании нападения.

— Расскажите ему историю, — подсказал Дин. — Начните с того дня, когда его нашли в пустыне.

Мы с Дином привыкли использовать наши способности для поимки убийц. Но кроме этого, профилирование помогало их ломать.

— Я расскажу тебе историю, — произнес Бриггс. — Историю о маленьком мальчике, которого нашли едва живым в пустыне, когда ему было всего шесть лет.

Дыхание Бо ускорилось.

— Никто не знал, откуда он появился, — продолжил Бриггс.

— Никто не знал, чем он был, — произнесла я. Бриггс повторил мои слова Бо.

Мы не знали наверняка, как Бо провел первые шесть лет своей жизни, но у Дина была теория. Несколько дней назад я гадала о том, видел ли Дин себя, глядя на Бо. Я думала о том, что будь Н.О. молод, его профиль не слишком отличался бы от учеников Дэниела Рэддинга.

Ты не просто наткнулся на схему. Ты знал, что должен найти её. Всю свою жизнь ты искал её. А причина, по которой ты этим занимался, скрывалась в тех шести годах.

— Вы не знаете, о чём говорите, — голос Бо был не громче шепота, но он прорезал воздух, словно нож. — Вы понятия не имеете.

— Мы знаем, что они не хотели тебя, — Стерлинг решила добить его. Убийства Бо перевели схему секты на новый уровень. Он привлек их внимание, напал на них, показал, насколько он достоин. — Они бросили тебя умирать. Ты был недостаточно хорошо для них, — на несколько секунд Стерлинг замолчала. — И они были правы. Только посмотри на себя. Ты попался, — её взгляд скользнул по его оранжевому комбинезону и наручникам. — Они были правы.

— Вы понятия не имеете о том, что я, — голос Бо дрожал от эмоций. — Вы понятия не имеете о том, на что я способен. Как и они. Никто не знает, — с каждым словом он повышал голос. — Я был рожден для этого. Остальных вербуют взрослыми, но Девятка всегда рождается в их стенах. Дитя братства и Пифии — кровь от их крови. Девятка.

— Для него Девятка — это имя, — произнес Дин. — Титул. Скажите, что он ему не принадлежит. Скажите, что он его не заслуживает.

— Ты не Девятка, — произнесла Стерлинг. — И никогда не будешь Девяткой.

Бо поднял скованные руки к собственному воротнику. Он ухватился за свою рубашку и грубо стянул её с плеч. Под ней на его груди красовалось несколько неровных, полу заживших порезов, которые вскоре могли стать шрамами.