Ваби-саби как альтернатива суете и хаосу

Семье мастера Тедзиро была дарована фамилия Раку, и на протяжении нескольких столетий более 15 поколений этой семьи занимаются производством посуды определенного стиля. Слово «раку» и стиль раку как воплощение эстетического принципа ваби-саби оказали значительное влияние на японскую литературу и культуру. Достаточно сказать, что после смерти Сэн-но Рикю предметы японского происхождения (вамоно) стали пользоваться невероятной популярностью, и многие керамические школы самостоятельно выпускали аналогичные изделия. Но только у членов семьи Раку была золотая печать со специальным иероглифом 樂, который они ставили на свои произведения. Жители Европы узнали о существовании такой керамики в 1909 году от британского художника Бернарда Лича, который первым обратил внимание на раку и написал «Книгу гончара», описав технику ее производства.

Мастера чайной церемонии учили, что чувство прекрасного не должно иметь точного определения. Их упор на пустоте выражался в отсутствии украшений и строгой простоте чайной церемонии, в которой особое значение придавалось наличию ваби-саби как идеальной формы красоты.

Вот как описал португальский миссионер Родригес свое настроение во время чаепития: «Это уединенное, скрытое упражнение в подражании… отшельникам, тем, кто покидает светский мир, порывает связи с обществом, уходит жить в соломенные лачуги, вознаграждая себя созерцанием природы… медитировать со всем миром…, и простота предметов, которые они видят здесь… понять тайны, скрытые здесь. Все в этой церемонии примитивное, грубое, совершенно необработанное и простое, как в природе… в сохранности в простой хижине отшельника» (Plutschow, 1986, с. 156–157).

Из этого описания видно, что такая церемония делала упор на созерцании и простоте, натуральности всего, что сопутствует чаепитию, а главное – достижении высочайшего состояния души и тела для наслаждения напитком. Скромность убранства «хижины отшельника» без всякой лакировки и блеска не отвлекала гостей от созерцания окружающего пространства, что позволяло им медитировать. В эстетике чайной церемонии нельзя найти красоту ваби-саби в ее реальном проявлении – она рождается в душе и сознании участников ритуала.

Живопись – мастерство недосказанности

Монохромная живопись тушью суми-э – наиболее наглядное воплощение принципов ваби-саби в изобразительном искусстве. Цель ее монохромности в том, что цвет и перспективу должно дополнить воображение зрителя. Если вы смотрите на картину, написанную тушью, нужно воображать и понимать изображение, используя свои «ключи». Творцу же в данном случае достаточно двух-трех ударов кисти, чтобы создать нужный эффект.

– Чаще намекать, чем декларировать, – вот принцип, который делает японское искусство искусством подтекста, – объяснял Всеволод Овчинников. – Художник умышленно оставляет в своем произведении некое свободное пространство, предоставляя каждому человеку по-своему заполнять его собственным воображением.

У японских живописцев есть крылатое выражение: «Пустые места на свитке исполнены большего смысла, нежели то, что начертала на нем кисть». У актеров издавна существует заповедь: «Если хочешь выразить свои чувства полностью, раскрой себя на восемь десятых».

Японское искусство взяло на себя задачу быть красноречивым на языке недомолвок. И подобно тому, как японец воспринимает иероглиф не просто как несколько штрихов кистью, а как некую идею, он умеет видеть на картине неизмеримо больше того, что на ней изображено. Дождь в бамбуковой роще, ива у водопада – любая тема, дополненная фантазией зрителя, становится для него окном в бесконечное разнообразие и вечную изменчивость мира.

Стихи: намеки и домысливания

Когда старых мастеров чая спрашивают о ваби-саби, они чаще всего отказываются дать какое-либо его определение, а отсылают к стихотворению Фудзивары-но Садаиэ (1162–1241), которое, как говорят, воплощает в себе дух ваби-саби:

Я гляжу вдаль,

Но не вижу ни вишневых деревьев,

Ни пожелтевших листьев.

Только бедная хижина на берегу

В сумерках осеннего вечера.

Принципы стихосложения сложны для понимания западного человека, поэтому их лучше всего рассматривать на отдельных примерах. Например, японская поэзия – это стихи короткой формы, наполненные иносказаниями и символами: пятистишие танка и трехстишие хайку (хокку). Поэты часто говорят с читателями завуалированно, чтобы заставить их рассуждать, расшифровать посыл и интерпретировать истину. Японские стихи, как и все искусство японцев, построены на намеках и домысливании.

Ваби-саби играет важную роль в жанре хайку. И здесь необходимо отметить вклад Мацуо Басе, одного из великих поэтов, который выбрал отшельничество для достижения этого идеального эстетического качества. Саби – очень значимый элемент хайку и обладает качеством, которое нелегко выразить.

Ниже следует пример творчества Мацуо Басе с употреблением слова «саби», посвященный его ученику.