Ваенга эир (СИ)

- Спасибо, саджент! - "перевела" Мира, вызвав удивление генерала, но сделать замечание он не успел - примчался дежурный с вышки с сообщением о приближении вражеских самолётов к Мурманску.

- Винд-коммандер! Ваши орлы к пробному вылету готовы?

- Да, сэр! - энергично откликнулся "Баранья задница". - Двигатели прогреты!

- Немедленно эскадрилью на старт и к Мурманску!

Британец бросился поднимать сквадрон, правильно истолковав "старт" и "Мурманск", чем породил ехидное замечание Миры - скоро я буду не нужна.

Вылет планировался чисто английскими экипажами с задачей "засветиться" над финской территорией, в идеале - сбить финский самолёт. Лондон стремился показать правительству в Хельсинки, что там выбрали не самого лучшего союзника, и британское возмездие неминуемо.

Но "Юнкерсы" над Мурманском внесли коррективы. Город уже пылал, когда с востока показалась восьмёрка "Харрикейнов" с разноцветными кругами - опознавательными знаками Королевских ВВС. Наверно, пилотов Люфтваффе, переживших "Битву за Англию", постигло ощущение дежа вю при виде этих самолётов, неуместных на русском Севере... Предаться воспоминаниям им не дали.

В Ваенге у радиостанции столпилось слишком уж много народу. Радист включил репродуктор на громкую связь. Мира первой разобралась в отрывистых английских репликах и ахнула.

- Что они делают...

- Что именно? - тревожно спросил генерал.

- Бросились на немцев в лоб, одной линией! Воображают себя рыцарями Камелота, мальчишки...

Сафонов схватил микрофон и сунул Мире.

- Передай приказ: пусть не рискуют зря! Верно, товарищ генерал?

У того было другое мнение.

- Отставить! Не дурнее нас. Пусть воюют.

Корректные фразы, перемешанные с треском помех, вдруг сменились воплями, руганью. Послышался грохот авиационных пулемётов. Кто-то не отпустил клавишу микрофона и начал стрелять.

Сафонов почувствовал, что Мира инстинктивно стиснула его руку.

Когда "Харрикейны" заходили на посадку, радиослушатели хором бросились на лётное поле.

- Пять... шесть... - считал Сафонов. - Все... или нет?

Через минуту от стоянки к ним бегом ринулся Хоу. "Чопорный и корректный" флай-саджент сорвал шлемофон, подбрасывал его вверх и что-то орал.

- Вот вам английская сдержанность! - вздохнул генерал-майор. - Что он вопит?

- Сбили "Мессершмитт" и "Юнкерса..." - дрожащим голосом произнесла Мира, затем шагнула навстречу лётчику. - А наши? Our? Наши как? Все вернулись? Where is Smith?

- Суетится, сучка... Слышишь, Борь, англичане для неё - "наши"! Подумаешь, прибьют твоего Сми-и-ита. Импортных ещё до хрена, танцуй под любого за помаду.

На этот раз Кухаренко окончательно перегнул палку. Сафонов обернулся как ужаленный.

- Товарищ старший лейтенант, чтоб больше от тебя я этого не слышал. Нам с британцами воевать крылом к крылу! И Миру не трогай. Если она выбрала Смита, это её дело. Ещё раз кулаки распустишь, отправлю под арест. Понял?

- Ну, извини, Боря.

- А я не понял!

До нарушителя спокойствия начало доходить.

- Виноват... Так точно, товарищ капитан!

Наконец, показался Смит, с виду - целёхонький. Мира, не скрываясь, побежала к нему. Остановилась метрах в двух...

От созерцания этой слишком откровенной сцены Кузнецова оторвал возбуждённый голос радиста.

- Товарищ генерал-майор авиации! Радиограмма. "Юнкерс" в 49-м квадрате.

- Не уймутся, гады. Мало им... - командующий снял фуражку и пригладил седой стриженый ёжик. - Один - значит разведчик. Рамсботтом! Мира - скажи ему отправить пару на перехват. Борис! Вот отличный повод проверить себя на Харрикейнах. Бери ведомого и лети с британцами.

- Есть!

По пути к стоянкам капитана догнал Кухаренко. На широкой крестьянской физиономии лётчика отражалась борьба чувств. Здравый смысл подсказывал - сегодня лучше не отсвечивать после "подвигов" и нагоняев, но свербело... Обратился по всей форме:

- Товарищ капитан, разрешите с вами?

- Отставить. Сам полечу, с англичанами. Ведомым Адонкина возьму.

- Почему?

- Потому что Смит - наш товарищ.

- Товарищ? Англичанин Смит нам товарищ?!

- У него отец - простой рабочий. Погиб от немецкой бомбы год назад. Мать едва концы с концами сводит. А ты... - Сафонов скривился и передразнил. - "Империали-ист..." Только и норовишь, дубина стоеросовая, ему кулаком в морду заехать. Стрельнешь ещё в хвост.

- Я ж не знал... Борис Феоктистыч... Товарищ капитан! Обещаю слетать без самодурства в воздухе.

Не получилось. Кухаренко угодил в опалу, которая закончилась очень быстро, когда стряслась беда - не от немецких снарядов и бомб, а где её меньше всего ожидали.

Однажды пилот газанул на земле для проверки мотора, удерживая тормоза. Самолёт поднял хвост, воздушный винт ударил о лёд и разлетелся на мелкие щепки. Сафонов велел техникам садиться верхом у киля для противовеса, и буквально на следующий день один из британцев взлетел с седоком позади кабины...

"Харрикейн" ушёл свечой вверх, через секунду рухнул на хвост от потери скорости. Лётчика собирали в госпитале по кускам, техника спасти не удалось.