Вагнер – в пламени войны

«Ладно, – думаю. – Посидишь и придешь», – сам же я уселся возле рюкзаков и спальника на траву. Искать лучшее место для «отдыха» уже не имело смысла, так как сильная темень настала, а передвигаться в ночи опасно, так как у вэсэушников могут быть тепловизоры. Пришел и Сухов, рядом сел. Темно совсем стало, льет как из ведра. «Ну и пусть льет, дождь дождем, а поспать надо, – думаю я. Я, как ранее уже отмечал в книге, могу вырубать себя, если мне очень надо. – Кругом ничего нет, есть только я и мое сознание, которое сейчас, в эту минуту желает отдыха, сна», – и вот такая установка мой организм уводит в сон. Это я делаю на естественном уровне и потому засыпать могу при любом шуме и при любом свете. То есть, сидя около рюкзаков на траве и ощущая под собой то, как текут ручьи, я вошел в полусонное состояние, которое можно охарактеризовать как грань между сном и явью. В таком состоянии организм тоже отдыхает. И только временами я «просыпался» от подталкивания меня в руку Суховым – он не спит, уснуть не может, и нельзя ему, караул несет. Почему толкает меня в руку? А он в такой ситуации пытается согреться сигаретами, и они у него идут на поток, – сам курит и мне предлагает. Я не отказываюсь. Вот так посплю и просыпаюсь от прикосновения Сухова, зная, что он уже в кулаке, чтобы не замочить под дождем, тянет мне сигарету. Холодно ему, но ни стона, ни жалоб, ни недовольства не проявляет мой друг – понимает, война есть война, и мы обязаны выдержать все это. После очередной сигареты я ловлю себя на мысли, что до нитки уже промок, и никакие кроны деревьев не помогают укрыться от этой сатанинской погоды. Там, где-то за зарослями, сидят наши смертельные враги, и они тоже мучаются от дождя… А может быть, у них все обустроено там, под крышами сидят. Они люди расторопные, с крестьянской украинской ухваткой, ведь недаром же мы после штурмов находим на их точках пилы, топоры и другой инструмент, которым они обустраивают свой неприхотливый быт на войне. Это мы кочующие «бомжи», которые и могут-то только что прогонять этих крестьян с насиженных ими мест, штурмами выгоняя их из своих временных домов. И там, на «Галине-31» они, скорее всего, по-хозяйски обустроились, сидят под теплыми крышами и жуют свое сало. Однако ждите нас, не долго вам там жить припеваючи.

Дождь стих, утро. Уже светло. Сегодня 27 октября 2022 года. Утром сосед рассказал мне, как под дождем ночью заблудился и только благодаря тепловизору вышел на Сухова.

– Чуть к хохлам не ушел в темноте, – рассказывал мне сосед. Понятно, что он в темени ночной в «трех соснах» заблудился. Такое бывает, когда на незнакомой местности в ночи человек ходит вокруг своего окопа, тыкается в разные предметы – деревья, чужие окопы, старые остатки бетонных заборов или хозяйственных строений, а свой окоп найти не может, а окоп при этом у него под самым носом находится. Вот и блуждает он вокруг своего окопа. Кстати, если придется кому-то попасть в подобную ситуацию, то не нервничайте – успокойтесь, поднимите голову к небу, посмотрите на верхушки деревьев и по ним ищите свое место в лесу, ведь даже ночью часто фигуры строений или деревьев на фоне неба видны, и по ним можно ориентироваться в пространстве. Да, конечно, перед этим, днем, пока обустраиваетесь на новом месте, старайтесь запомнить и местность, и конфигурацию строений – крыши, верхушки деревьев, покалеченных осколками от крупных калибров мин и потому часто отличающихся от нетронутых войной деревьев. Запоминайте все, что вокруг вас. Это может все очень даже пригодиться. Также необходимо постараться запомнить отдельные предметы, которые вы на ощупь, руками сможете опознать в темноте и которые будут для вас ориентиром ночью: остатки от бетонных сооружений, деревянных строений или сломанное дерево – все может быть использовано в этом случае.

Одежда на теле высохла быстро, ведь тело лучше любой батареи сушит белье. Проверено. А вот окоп докопать так и не вышло у нас. Нас с Суховым и еще человека три, в том числе и нашего пулеметчика Агаму, сняли с «Галины-30», отправив всех в тыл. Ну, слово «тыл» здесь как бы только условность, так как то, что называется у штурмовика-вагнеровца тылом, у обычного министерского военного называется настоящей передовой. Да, отправили метров за триста от «Галины-30» в сторону тыла. Шли мы долго по тропе, что вела нас к назначенному нам месту по лесополосе, пока не дошли до заброшенного бетонного забора, высота которого достигала макушки человека среднего роста. Такие заборы обычно бывают вокруг каких-либо сельхозугодий или производственных предприятий. Местами забор этот был разрушен, а местами не только цел, но и видны на нем некие даже узоры, напоминавшие эпоху советской власти. Вот и шли мы сначала вдоль такого забора, а потом свернули в разрушенную часть, представляющую собой проход в какой-то иной, более спокойный мир, чем был у нас до этого. Пройдя шагов так десять, мы увидели блиндажи.