Ваятель фараона

- Эсе перестала плакать и заснула. Пускай поспит, - сказала она.

Тутмос взял мать за руку и увел от двери каюты на корму корабля. Он боялся нарушить сон девушки, ведь с Тени надо было говорить очень громко. Тутмос некоторое время стоял молча.

- Прости меня, мама! - наконец сказал он. - Я не хотел пугать вас, но у меня не было другого выхода.

- Я особенно не испугалась. Что может случиться со старой женщиной? ответила она.

Тутмос понял по ее голосу, что жизнь безжалостно иссушила ее душу. И даже смерть она восприняла бы просто, как конец этого длинного, полного лишений пути. Он взял ее руки в свои.

- Мама! Теперь тебе будет хорошо! Ты будешь жить в светлой комнате. Веселыми картинами я распишу ее стены. Ты увидишь, чему научились мои руки. Ты будешь спать на настоящей кровати. Не на лежанке из кирпичей и не на соломенной подстилке, а на кровати.

Тутмос попытался по глазам матери прочесть ее мысли, но они по-прежнему не выражали ничего, кроме страшной усталости и полного безразличия. "Может быть, она разучилась радоваться?" - подумал он, и щемящее чувство охватило его сердце.

В этот день они проплыли мимо бывшей царской столицы. Тутмосу не нужно было подгонять гребцов. Все еще взволнованные приключениями дня, они в такт опускали весла и пели свои песни. Когда на небе зажглись звезды, корабль причалил к берегу. Гем распорядился выдать команде двойную порцию пива, и веселье затянулось до глубокой ночи. Мать Тутмос отправил в каюту к девушке. Гем предложил переночевать на одной койке с ним, но Тутмос отказался. Не пошел он и в кубрик, где разместилась на ночь команда.

Тутмос выбрал себе место на палубе и улегся, положив под голову круг сложенного витком каната. Он долго смотрел на мерцающие в темном небе звезды. Холодный ветер обдувал его, а над камышами подымалась тонкая пелена тумана.

"Накидку бы мне сейчас, - подумал он, - нужно сходить и принести себе накидку". Но он не пошел в каюту, боясь опять испугать девушку.

Тутмос уже проснулся, когда мать вышла из каюты.

- Теперь пойди к Эсе, Тутмос, - сказала Тени сыну. - Она хочет с тобой поговорить.

Эсе стояла в каюте, прислонившись к стене. Тутмос оставил дверь открытой, и при дневном свете он мог хорошо разглядеть очертания ее стройной фигурки. Тутмос не подошел к девушке близко; он остановился на некотором расстоянии и спросил:

- Ты хотела мне что-то сказать?

- Да, дядя, - ответила девушка, - я хочу знать, ты взял меня с собой потому, что собираешься выдать замуж? Выдать замуж за человека, который мне не нравится?

- Нет, Эсе! - Тутмос невольно улыбнулся. Чего только не придумают эти девушки! - У меня не было этого даже в мыслях. У меня мало друзей. Да я и не думал о муже для тебя... Я думал... Может быть, ты полюбишь меня?

- Как? - Ее лицо оживилось. - Разве ты до сих пор не женат? Такой старый... главный скульптор царя... и у тебя нет ни жены, ни детей?

- Главным скульптором я стал совсем недавно. А что старый...

Эсе перебила Тутмоса:

- Скажи, если я не захочу стать твоей женой, те ты заставишь меня силой? - Она нахмурила лоб, и вспыхнувший было в ее глазах огонь потух.

Тутмос медленно и серьезно ответил ей:

- Никогда, Эсе! Никогда я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь!

Руки Тутмоса опустились, и он уже собрался покинуть каюту. Но прежде чем скульптор успел выйти, она зарыдала и бросилась к нему на грудь.

- Ты так добр ко мне! Ты лучше отца! Ты ничего не требуешь от меня! И она продолжала плакать.

Тутмос так растерялся, что даже не осмелился погладить Эсе по голове. Наконец, рассердившись на себя, он взял рыдающую девушку на руки и посадил ее на край койки.

- Почему ты плачешь? - спросил он строго. Девушка вздрогнула и успокоилась.

- Всегда я видела лишь зло и притеснение, - сказала она срывающимся голосом. - Отец бил мать, когда она не выполняла его приказаний. А людей в поместье наказывали, привязывая к козлам, и я слышала их крики, слышала, хотя и зажимала уши руками. Ну, а когда появился Аба... О, я не могу даже тебе передать, что я видела тогда. Он брал любую женщину, какую хотел. Когда он шел через двор, я старалась спрятаться! Но однажды он все же увидел .меня, и я слышала, как он спросил: "Кто эта красивая девочка?" Тогда я стала бояться еще больше. И я была права. Вскоре он приказал позвать меня, выгнал всех людей из комнаты, и мы остались одни. Но когда он попытался положить руку мне на грудь, я укусила его до крови. Тогда он избил меня плеткой. Вот, - видишь шрам на моем плече? Это ее след. Но я скорей позволила бы забить себя до смерти, чем покорилась бы ему. Когда же ты уехал, он начал хорошо обращаться со мной, но я стала еще больше его бояться.

- Он хотел на тебе жениться, Эсе. Я должен был отдать тебя ему в жены. Тогда у меня не оставалось никакого другого выхода, как... мне посоветовал это наш капитан... Матросы тебя не очень испугали?

Она не ответила.

- А меня, Эсе, ты больше не боишься?

- Нет, я боюсь... боюсь, что когда-нибудь ты выгонишь меня!

- Никогда! - крикнул он, притянул к себе и обнял. Она не сопротивлялась