Вакансия за тридевять парсеков

Каждый живой организм, прибывший на корабль, нужно было осмотреть, при необходимости подлечить, разумным вживить переводчик, неразумным – идентификационный чип. На каждого заполнялась анкета с указанием родной планеты и индивидуальных данных, после чего требовалось определить новосела на постой, рассчитать и выделить провиант, обеспечить должный уход и провести исследования. Просто удивительно, как Веник справлялся тут один! Даже выполняя совсем простую работу вроде принеси-подай, я за пару часов так умаялась, что ног не чувствовала.

– Ты-не-волнуйся-тут-не-всегда-так, – утешал меня Веник, опасаясь, что долгожданная помощница сбежит, как и предыдущие. – Просто-я-тут-совсем-замаялся-и-работы-поднакопилось-но-на-пару-мы-с-тобой-быстро-со-всем-разберемся-и-станет-намного-легче.

Пока от меня требовалось только держать и успокаивать разномастных зверей, пока страшный доктор пугал их пинцетами и ватками. Сюсюкая над очередной скулящей тварюшкой, я вспоминала свою собственную встречу с Веником, и мне становилось смешно. Не верилось, что я целых три дня холодела при мысли о нем. Все-таки прав Рим: порой я веду себя, как ребенок. И чего боялась? Ну да, чешуя, и что? Не шарахалась же я дома от каждого карася!

– Хочешь-я-тебе-линатианскую-песню-спою? – улыбнулся Веник, будто почувствовав мое приподнятое настроение. А может, так оно и было – кто их знает, пришельцев.

– Спой, – охотно согласилась я.

Как я и предполагала, голос у него был фантастический. Слов я не различала, да их и не было: только непрерывная мелодия, зажигательная и гармоничная. Через полминуты я заметила, что неосознанно притопываю ногой в такт, чего за мной никогда прежде не водилось. Линатианская музыка что-то затрагивала в душе, раскрепощая и призывая пуститься в танец прямо здесь и сейчас. Веник подал мне руку и закружил по комнате, не переставая петь. Я рассмеялась, чувствуя себя счастливейшим человеком в мире. Я будто родилась заново в этой комнате! Венимор наклонил меня к самой земле, а я, радостно хохоча, откинула голову назад и уткнулась взглядом в очень удивленного флиберийца.

– Ой!

– Любопытная у вас методика работы, – покачал головой Рим, и Веник так засмущался, что приобрел гламурный бледно-голубой оттенок.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – выпалила я и подбежала к Риму с намерением обнять, но в последний момент передумала – слишком уж насмешливо он на меня смотрел. – Это лучшая работа в моей жизни!

– А ты идти не хотела.

– Это было ужасно глупо с моей стороны!

Рим притворно поразился и коснулся моего лба, будто проверяя температуру, хотя по меркам флиберийцев, я, должно быть, считалась давно издохшей.

– Венимор, как тебе удалось? Трое суток пытаюсь заставить ее признать свой невпечатляющий интеллект, а ты добился этого всего за полдня!

Веник застенчиво заулыбался, подсаживая в клетку манийского бродолова.

– Я прислушиваюсь только к умным.

– О, ну раз я такой дурак, то в столовую иди сама, – коварно заинтриговал меня Рим.

– У меня доставку еды отключили?!

Не хватало мне, по примеру флиберийца, ночами подворовывать еду!

– Ты не в штате, – успокоил тот. – Но я подумал, тебе будет интересно посмотреть на вотчину Аглаи в рабочее время.

Я оглянулась на Венимора.

– Иди-иди, – махнул он. – Дальше-я-сам-справлюсь-мы-и-так-сегодня-ударно-потрудились-приятного-тебе-аппетита-доброго-здоровья-спокойной-ночи-всех-благ-я-надесь-ты-завтра-еще-придешь…

– Черта с два ты от нее теперь отделаешься, – мрачно подытожил Кип.

***

Фиксированного трудового дня на «Фибрре» не было. Члены смешанного экипажа, привыкшие к разной длине суток и продолжительности светового дня, сами выбирали время, когда им работалось лучше всего. Узнав об этом, я возмущалась ранней побудкой до тех пор, пока Рим не пригрозил больше не пускать меня к Венику.

– При таком раскладе можно и вовсе не работать.

– Типичное мнение для отсталых планет с их обществом потребления. – Рим безнадежно махнул рукой. – Даже если кому-то придет в голову весь день бить баклуши, его просто не возьмут в следующий рейс. Никому не нужны лодыри. К тому же, работа у нас интересная, согласись?

С этим не поспоришь. Рутина земных лабораторий не шла ни в какое сравнение с буднями исследователей «Фибрры». Я едва дожидалась нового утра, чтобы на всех парах помчаться в зверинец. Если бы кто-нибудь запретил мне там работать, я рассмеялась бы ему в лицо и все равно продолжила.

С Веником мы сработались моментально, и, хотя ему приходилось многое мне объяснять, он терпеливо отвечал на все вопросы, а я впитывала новые знания, как губка. С момента знакомства с ним прошло всего три дня, а я уже выучила названия всех животных отдела, запомнила их родные планеты, привычную среду обитания, характеры, повадки и научилась за ними ухаживать. Я освоила принципы программы изучения биологического разнообразия и методы, которыми пользовались инопланетные ученые для поиска новых форм жизни.