Вакцина от страха

Служба началась. Рита в первые минуты заняла место у выхода из храма, но затем стала пробираться вглубь, ближе к алтарю, чтобы увидеть знакомых прихожан, обычно молившихся в первых рядах. Что такое? Ни одного знакомого лица! Люди недовольно поглядывали на девушку, перемещавшуюся по проходу туда-сюда и мешавшую им спокойно молиться. Священник принялся скороговоркой читать «Отче наш», и Рита наконец поняла, в чем дело. Службу вел незнакомый батюшка. Как же она могла забыть, что отец Фотий в больнице! Нет, этот священник не шел с ним ни в какое сравнение. Ну, как если бы в театре публике подсунули вместо звездного тенора испуганного стажера, наскоро введенного в роль. Голосу новенького было далеко до бархатных интонаций отца Фотия, о красоте и говорить нечего. Лицо «сменщика» окаймляла жидкая бородка, роста он был ниже среднего, даже бархатная скуфья не возвышала его над паствой, под потрепанным подрясником угадывалось не крепкое, как у отца Фотия, а сухопарое, тонкокостное тельце… Такой батюшка вряд ли смог бы успешно спорить с таким опытным полемистом, как Македонский, и уж, конечно, ему не удалось бы, подобно отцу Фотию, стать одновременно кумиром и набожных старушек, и зрелых матрон, и немолодых ироничных интеллигентов. У «новобранца» не было и десятой доли харизмы прежнего настоятеля, как и его безграничного обаяния, подчинявшего прихожан всех возрастов. Существуют вещи, которым невозможно научиться, и харизма из их числа, она или есть, или ее нет.

«Этому сухарю в рясе люди вряд ли доверят свои тайны, нередко греховные, о которых они прежде охотно рассказывали на исповеди отцу Фотию», – подумала Маргарита.

Марго огляделась и чуть не вскрикнула от радости: критик Македонский! Наконец-то хоть одно знакомое лицо!

Кинокритик грустно смотрел перед собой и тихо повторял слова молитвы. Он быстро понял, что с новым пастырем полемики не получится, и откровенно скучал, не решаясь демонстративно покинуть храм до окончания службы. Македонский считал своим долгом ходить на литургию, хотя со многим в церкви и в проповедях священников был категорически не согласен. Такова уж была его природа. Критический взгляд на вещи сопровождал Македонского не только в кинотеатре, но и в храме, да и вообще в жизни. Впрочем, в бирюлевский храм Александр Ипполитович попал не случайно. Он несколько лет назад последовал туда за отцом Фотием. В столице люди нередко ездят на окраину города, например, к врачу, которому доверяют, даже если сами живут в центре. Вот и Македонский путешествовал, не считаясь со временем, в Бирюлево – к батюшке, которому верил и которого уважал. Он знал, что отец Фотий ведет себя независимо, а это в жестких церковных структурах не слишком приветствуется. К тому же этот священник говорит во время проповеди то, что думает, чем изрядно раздражает церковное начальство. Македонский был в курсе, что отец Фотий переведен из престижного храма в Столешниковом переулке в бирюлевскую новодельную церковь, и часть прихожан последовала за ним. Так же поступил в итоге и сам Александр Ипполитович.

– Вы в курсе, что отец Фотий в больнице? – поинтересовалась Марго шепотом.

– Разумеется! – удивился Македонский вопросу. – Отец Фотий попал туда с подозрением на ковид. Говорят, друзья скинулись и оплатили ему обследование в частной клинике. Жаль нашего батюшку, и все-таки… Хорошо, что я успел вакцинироваться. Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.

Последнюю фразу Македонский произнес довольно громко, и на них зашикали со всех сторон.

– Давайте выйдем, – попросила Марго. – Мне надо кое-о-чем вас спросить.

Они выбрались через толпу наружу. Критик оперся на тросточку с головой орла на рукояти и внимательно взглянул на Марго. Черт возьми, он выглядел на удивление элегантно! Модные джинсы, легкая светлая курточка, накинутая на черную футболку с хипстерской надписью: «Кино кончилось».

– Ну–с, барышня, спрашивайте, – любезно предложил кинокритик.

Марго не надо было просить дважды. Она обрушила на кино-гуру вопросы, накопившиеся за последние дни: откуда взялся новый священник, кто из прихожан заболел ковидом, появлялся ли в храме Емельян, куда подевались другие церковные активисты?

Македонский отвечал подробно, словно выступал в «Закрытый показ», в которой гости из числа столичной богемы всегда старались предстать перед зрителями интеллектуалами и знатоками. Он рассказал, что епархия временно прислала другого батюшку, который и вел сегодня службу. Что касается Емельяна, то он куда-то пропал, как и другие знакомые прихожане. Наверное, новый священник прежней пастве категорически не понравился, и они в знак протеста перестали ходить в храм.

– Вы что-нибудь слышали о митинге против ковида, который планировал провести отец Фотий? – осторожно спросила Рита.