Вакцина от страха

Когда Македонский оказался на земле, потирая онемевшие пальцы и стараясь унять дрожь в коленях, полицейские почти по-родственному приняли его в свои объятия. Один из них вежливо попросил проехать с ними в участок для составления протокола. Копы, к изумлению «канатоходца», выглядели довольными. Конечно, с одной стороны, они упустили гангстеров с целым арсеналом оружия, но зато с другой – освободили заложника, который даже не пострадал. Между прочим, это не шутка, тянет на повышение по званию.

Когда наконец все аккредитации и документы критика были тщательно изучены, полицейские извинились перед Македонским и даже предложили отвезти его во Дворец фестивалей.

– Спасибо, нафестивалился, – мрачно сказал Македонский и попросил, – Отвезите-ка лучше меня в аэропорт. Пока эти два бандито-мафиозо гастролируют в Каннах, я не смогу не только работать в вашем городе, но и спать спокойно.

– Не волнуйтесь, месье Обл…, пардон, Македонский – успокоил его один из копов. – Эти типы теперь надолго залягут на дно.

Усики полицейского забавно загибались кверху, как у Пуаро в старом сериале. Македонский впервые за последнее время улыбнулся, а коп продолжал: – Думаю, вам нет смысла торопиться в Москву. Каннский фестиваль, несмотря на ковид, в зените. Вы же знаете, этот праздник кино бывает только раз в году. Короче, работайте спокойно, господин Тарковский, все под контролем.

– Возможно, вы правы, господин Пуаро, – подыграл ему Македонский. Полицейский подкрутил усики и расхохотался, а критик продолжал: – Прощайте, господа полисмены! Пойду-ка я прогуляюсь, подышу наконец воздухом Средиземного моря и Каннского фестиваля… – и Македонский вальяжно отправился по набережной Круазетт навстречу солнечному дню.

Едва он вышел на улицу, в полицейском участке состоялся следующий диалог:

– Похоже, Франсуа, этот чудик и впрямь ни при чем. Он такой же придурошный, как все кинодеятели. Нафига же ты сюда притащил этого психа?

– Возможно, это и так, Поль, – задумчиво сказал «Пуаро». – Однако во всех этих скучных фестивальных лентах недаром любят говорить: «Никогда не говори никогда». Если вдруг окажется, что этот простофиля все же связан с теми двумя русскими гангстерами, он сыграет для нас роль наживки, и мы тогда без труда поймаем остальных. Учись, Поль, пока я жив! – сказав это, «Пуаро» заржал раскатисто и звонко, как полковая лошадь.

Вспомнить все

Капитан Пищик заметно нервничал. Никогда еще ему не приходилось допрашивать священника. Вот теперь сиди и думай, как обращаться к этому солидному мужчине: то ли отец Фотий, то ли батюшка, то ли вообще, как на гражданке – гражданин Иванов или просто – Иван Моисеевич?

Алексей искоса поглядывал на необычного свидетеля и не знал, с чего начать допрос. Отец Фотий, напротив, взирал на полицейского доброжелательно, ибо его сан велел окормлять всех, в том числе и полицейских, среди которых, как было известно отцу Фотию из исповедей прихожан, грешников ничуть не меньше, а то и больше, чем среди обычных людей. Леху смущало, что священник без церковного облачения выглядел как солидный менеджер среднего звена возрастом за полтинник: аккуратно подстриженные бородка и усы, черные брюки модного покроя, отглаженная рубашка и светлая курточка. Однако проницательный, не лишенный любопытства взгляд выдавал мудреца, знающего о человеческой натуре намного больше, чем любой, даже самый продвинутый менеджер.

Наконец капитан взял себя в руки и, солидно откашлявшись, сказал:

– Гражданин Иванов, нам стало известно, что вы можете оказать существенную помощь следствию, так как узнали голос одного из сотрудников больницы. Этот человек подозревается нами в совершении ряда тяжких преступлений. Вы могли бы в общих чертах повторить слова, которые слышали, проходя медицинское обследование в «Марфино»?

Отец Фотий поколебался, но потом кивнул и сказал:

– Помогу всем, чем смогу, – и затем кратко, под запись, пересказал то, что Пищику успела сообщила Рита.

– Сейчас я вызову подозреваемого в комнату для допросов. Он вас не будет видеть, зато вы сможете наблюдать за ним и слышать его голос, – предупредил капитан.

Священник снова молча кивнул. Все происходившее было для него в новинку, а отец Фотий всегда отличался любознательностью.

В помещении, куда привели свидетеля, двое полицейских резались на компьютере в какую-то увлекательную игру и не сразу оторвались от экрана. Наконец, заметив незнакомца и сопровождавшего его сотрудника, игроки встрепенулись, выключили монитор и придали лицам суровое выражение. Затем они перезагрузили программу и включили на мониторе изображения с видеокамер. Священник с волнением увидел, как в хорошо освещенную комнату вошел капитан Пищик. а затем конвоир ввел санитара из «Марфино». Вид у того после схватки с капитаном был неважный. Ссадины на руках еще не зажили, а под глазом красовался огромный синяк.

– Итак, гражданин Окорочков, вы утверждаете, что похищение гражданки Карпенко – ваше единственное преступление? – спросил Пищик.

Санитар кивнул.

– И с кем же вы его провернули?