Вакуум

— Я тоже боюсь смерти. Но у меня хватает сил не обделываться после каждого её упоминания! — воскликнул медик.

Тут Георгий придумал шутку, показавшаяся ему невообразимо смешной. По телу побежала дрожь: не от страха, а от надвигающейся волны смеха. И помещение заполнилось им, весёлым смехом, переходящим в кровавый кашель.

— Чего ты ржёшь?! — озлобился Контур.

— А пускай… пускай твои дружки её расскажут! — хохотал что есть сил Георгий.

И он услышал её. Контур в гневе, со всей силой, но, чтобы не убить, пнул медика в бочину. Затем ещё раз и ещё. Кровь брызнула изо рта, но Георгий продолжал смеяться, пусть и тихо и с хрипом. Майор схватил Георгия за воротник и потащил к порталу. Медик захлёбывался кровью, но не останавливался. Смялся и смеялся над последней, самой смешной в его жизни шуткой.

Контур схватил воротник второй рукой. Георгий, ощутив мощный бросок всего его тела, вдруг закричал из последних сил:

— Чтоб у тебя клешни отсохли!..

Медик погрузился в розово-белый эфир.

А по залу прошлось эхо его последней фразы.

XXIII

«Всё пройдёт…»

Синеватый свет фонаря заполнял коридор: потолок, стены и пол. Олеся шла чуть впереди и слева, чтобы не загораживать проход. Её длинная тень шагала по стенам и оборачивалась к Владимиру. Сержант постоянно натыкался на её испуганный, жалобный взгляд, напоминавший глаза маленькой собачки, проверяющей, не потерялся ли её хозяин. Владимиру не нравилось такое сравнение, но оно первым делом пришло ему в голову. Даже сейчас, несмотря на пережитое Олесей, красота не покинула её. На розовых, влажных от пота и слёз щеках лежали локоны волос, которые постоянно падали с её макушки (учёная где-то потеряла заколку, когда другие остались в рюкзаке).

— Далеко нам ещё? — спросила она после нового поворота.

— Достаточно, — отозвался Владимир.

Он опасался, что нечто сможет напасать из-за спины. Напасть также бесшумно, как и на Георгия, поэтому взгляд его внимательно следил за происходящим впереди, а слух напрягался каждый раз, когда позади возникал шум. Владимир резко оборачивался с пистолетом на изготовке, но неизменно сталкивался с пустотой.

Так они и шли, переходя из одной секции в другую. Повсюду их встречал только порядок: ничего не раскинуто, никаких признаков паники. Но таким же образом им попадались чёрные пятна плесени на потолках и стенах, на мебели и оборудовании. Ощущение смерти такое, как от визита в морг или склеп.

Наконец Владимир заприметил створки лифта. Маленькая кнопка рядом с ним светилась синим обручем. Благо, призраки сказали правду: лифт действительно работал. Товарищи ускорились, и как только Олеся нажала кнопку вызова, фонарик погас.

Подъёмный механизм заработал: последовал знакомый гул. Учёная прижалась к створкам лифта, а Владимир выставил перед собой пистолет. Через несколько секунд где-то впереди, в кромешной тьме упало и разбилось нечто стеклянное. Олеся взвизгнула, начала давить на кнопку раз за разом. Владимир вытащил камеру и всмотрелся в зелёный экран. Проглядывались только ближайшие пару метров и стены узкого коридора. И в нём, совсем близко, заскребли по кафельному полу чьи-то когти.

Динамик пропищал, и створки открылись.

Товарищи запрыгнули в освещенную яркими лампочками кабину и развернулись к коридору. Ничего, пусто. Свет проникал на метр в коридор, но тварь, преследовавшая их, скрылась, будто призрак. Может это и было приведение?

Лифт закрылся. Владимир надавил на нижнюю кнопку минус пятого этажа, и кабина тронулась. Движение лифта оказалось на удивление плавным, даже несмотря на слышимый за его пределами скрежет. Вот уже загорелась цифра «4», как вдруг на кабину упало нечто массивное. Лифт подпрыгнул и полетел вниз. Расстояние оказалось незначительным, поэтому кабина с грохотом упала, повалив товарищей на пол.

Владимир приземлился на левую руку. Кости ушиблись, но не сломались. Солдат, оттолкнувшись от пола, встал и попытался открыть створки лифта, слыша настойчивый скрежет наверху. Одной рукой не особое получалось. Сержант глянул на Олесю — по лбу стекала кровь, а сама девушка лежала без сознания. Замигали лампочки, скрежет усилился. Владимир взял учёную за плечи, начал аккуратно трясти, но толка не было. Он проверил пульс — есть, хоть и медленный. Сержант взялся уже двумя руками за створки и со всей силой потянул их друг от друга. Выиграв немного места, он втиснулся между ними, прислонив спину к одной створке, а двумя руками надавил на другую и смог, наконец, раздвинуть их. Владимир тут же протянул руки под телом девушки: взял её на руки и аккуратно вышел из лифта в слабо освещённый голубым светом зал.