Валентайн Понтифик. Том 1

Обед был плотный, после него все стали готовиться к отъезду. Шанамир вывел из стойла четверку животных Залзана и ласково разговаривал с нами, пока скандары запрягали тварей. Старшой забрался в кабину, взял вожжи, его брат Хейрог сел рядом с ним, а Стифон Делиамбер примостился с краю. Шанамир взгромоздился на собственную животину, Валентайну было предложено место в фургоне с Карабеллой, Слитом, Виноркисом и четверкой скандаров. Пока все расселись, прошло полчаса.

— Гей! — крикнул Залзан Кавол.

Фургон направился к Воротам Фалкинкипа, к главному шоссе, по которому неделю назад, в лунный день Валентайн вошел в Пидруд.

Летняя жара тяжким слоем лежала на прибрежной равнине.

Цветы-светильники огненных пальм погасали, дорога была усыпана малиновыми их лепестками, как снегом. Окна фургона, где стеклами была прозрачная кожа стиков, привлекли к себе всех, кто был в помещении. Валентайн смотрел, как уходит назад Пидруд, на неделю приютивший его. Громадный город с одиннадцатью миллионами жителей, здесь он жонглировал перед самим Коронованным, познакомился с пальмовым вином и пряно пахнущей едой, одну ночь он провел в объятиях хрупкой Карабеллы…

Сейчас перед ним снова лежала дорога, и кто ему скажет, что принесет она, какие новые приключения?

У него не было никаких планов, любой ветер мог понести его с собой. Искусство жонглирования его захватило, он был рад ему и жаждал совершенства в нем — такого, чтобы сравниться со Слитом и Карабеллой, даже работать вместе со скандарами. Слит как-то сказал ему, что жонглировать с ними может только мастер — попробуй угнаться за четверорукими, но Валентайн не однажды видел, что сам вступал с ними в состязание. Когда-нибудь то же сделает и он, Валентайн. Честолюбив, дружище, подумал он про себя. А почему бы и нет, немедленно пришел ответ.

— Ты выглядишь таким счастливым! — сказала Карабелла. — Прямо позавидуешь!

— Я? — оторвался он от окна.

— Сияешь, как солнце. Рядом с тобой можно загорать.

— Это все мои волосы… — ответил он, улыбаясь.

— А улыбка?

Он накрыл ее руку своей.

— Я люблю дорогу, — сказал Валентайн. — Дорогу, свободу… Идти по Зимроелу, останавливаться, где захочешь, выступать, знакомиться с новыми трюками — что может быть лучше! Знаешь, мне понравилось быть жонглером — и я хочу преуспеть в этом деле!

— У тебя есть для этого неплохие шансы, — вмешался в разговор Слит, — ты способен. Остальное — за тренировкой.

— Без вашей помощи я ничего не сделаю.

Карабелла наклонилась к нему.

— Пока ты смотрел в окно, я думала о тебе.

— И я думал о тебе, — шепнул он ей на ухо, — но ведь не скажешь же об этом при всех.

Дорога поднималась на большое плато.

Фургон шел медленнее. Дорога кренилась то в одну, то в другую сторону, фургон то и дело мог опрокинуться, но Залзан Кавол был мастер не только в жонгляже и всякий раз спасал положение махины. Скоро они были ка вершине. Пидруд — окно показало его — стал маленьким, похожим на макет города. Воздух на плато был суше, горячее, предзакатное солнце нагревало крышу фургона.

На ночлег они остановились в захудалой деревеньке близ Фалкинкипской дороги.

И едва Валентайн разлегся на жестком матраце, как на него обрушился тревожный сон. И в этот раз он находился среди властителей Маджипуры.

В одном конце громадного зала сидел на троне Понтифик, а на другом — Коронованный. В потолке сиял страшный глаз светильника. Валентайн вошел в зал, чтобы вручить послание Леди Острова, но не знал кому — Понтифику или Коронованному. К какой бы Силе из находящихся здесь он ни приблизился — она отступала, удалялась, как в бесконечность. Всю ночь он ходил туда и сюда, скользя на гладком, как лед, полу, протягивая послание то одной, то другой Силе, но ничего не получалось.

На следующую ночь, когда они остановились в городке рядом с Фалкинкипом, сон пришел, похожий на прошлый. Но на этот раз такой сложный и запутанный, что память сохранила только впечатление, оставленное грозными владыкам, каких-то помпезных собраний… никакого контакта ни с кем не было. Он проснулся с головной болью, хмурый. Наверняка это были послания, но как их разгадать?

— Они не оставят тебя в покое, — сказала Карабелла в ответ на этот вопрос, — похоже, что ты как-то связан с нашей верховной властью. Разве это естественно — каждую ночь одни только владыки? Я тоже уверена, что это послания.

Валентайн согласился с ее словами.

— Даже в жаркий день я чувствую присутствие Короля Снов, как озноб. А когда я закрываю глаза, его холодные пальцы лезут прямо мне в душу.

В глазах Карабеллы он увидел нешуточную тревогу.

— Ты уверен, что это его послания?

— Кто его знает… — А вдруг Леди?

— Леди насылает добрые сны, — все так же хмуро отвечал Валентайн, — а эти, боюсь, от Короля. Что он хочет от меня? Какие у меня прегрешения?

Теперь нахмурилась девушка.

— В Фалкинкипе сходи, наконец, к толкователю.

— Непременно повидаюсь с кем-нибудь из них.

В разговор вмешался незаметно подошедший Стифон Делиамбер.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь?

Валентайн глянул на колдуна с удивлением.