Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Почему приходится об этом говорить сейчас? По ряду причин. Мы снова сталкиваемся с попытками исказить смысл и последовательность событий в последние полвека. Но это не все. Не перевелись на Западе сторонники сверхострых ощущений, готовые пуститься во все тяжкие. Одни из них доказывают, что холодная война никогда не прекращалась. Другие ратуют за то, чтобы, опираясь на опыт первого издания холодной войны, развернуть второе издание – на сей раз до победного конца или конца всего живого на Земле. На худой конец, чтобы воздвигнуть завалы оздоровлению международной обстановки, утверждению в отношениях между государствами Востока и Запада, Севера и Юга нового мышления, пионером которого выступает Советский Союз, торжества политики разума над политикой силы.

Недавно американский журнал «Нью-перспектив куотерли» опубликовал беседу с Дж. Кеннаном. Один из соавторов холодной войны, он стал ее критическим исследователем, о чем свидетельствует и заголовок беседы: «Некролог по холодной войне». На вопрос, когда же кончится эта война, Кеннан сказал: «Страхи и конфликты былых времен теряют смысл, куда большее значение приобретает сотрудничество между СССР и США».

Кто же впереди в преодолении мышления холодной войны, был следующий вопрос. Дж. Кеннан ответил: «Советы сломали психологию холодной войны. Теперь очередь за нами сделать то же самое».

Пусть США, начав холодную войну первыми, закончат ее хоть последними. Во имя мира для всех и каждого, мира, базирующегося на совместных усилиях всех стран».

Л. Безыменский, В. Фалин 1988

Победа, грозившая обернуться новой войной

РИА «Новости» продолжает рассказ о тайнах и невидимых пружинах Второй мировой войны, о том, чем были вызваны те или иные решения руководства нашей страны и армии, о трудном пути к Великой Победе. Наш собеседник – доктор исторических наук Валентин Фалин.

В. Л. Сегодня, в преддверии юбилея Победы, опять обострились споры вокруг Берлинской операции, которую провели на заключительном этапе войны войска 1-го Белорусского фронта. На Западе продолжают упрекать Советский Союз и Георгия Жукова в том, что они не пожалели людей для призрачного пропагандистского шага – водружения Красного знамени над Рейхстагом. Что вы думаете по этому поводу?

В. Ф. Меня тоже, не скрою, всегда занимал вопрос: стоила ли Берлинская операция почти 120 тысяч жизней советских солдат и офицеров? Оправданны ли были столь высокие жертвы ради взятия Берлина под наш контроль? В диалоге с самим собой я никак не мог дать однозначный ответ. Но после того, как довелось в полном объеме прочитать подлинные британские документы – они были рассекречены пять-шесть лет назад, – когда я сопоставил содержащиеся в этих документах сведения с данными, с которыми мне по долгу службы приходилось знакомиться еще в 50-х годах, многое расставилось по своим местам и часть сомнений отпала.

За решимостью советской стороны взять Берлин и выйти на линии разграничения, как они были определены на встрече Сталина, Рузвельта и Черчилля в Ялте, стояла архиваж-ная задача – предотвратить, насколько это зависело от нас, авантюру, вынашивавшуюся Черчиллем не без поддержки влиятельных кругов внутри США, не допустить перерастания Второй мировой войны в третью мировую, в которой нашими врагами стали бы наши вчерашние союзники.

– Как это было возможно? Ведь антигитлеровская коалиция находилась в зените своей славы и дееспособности.

– Увы, жизнь щедра на катаклизмы. Трудно сыскать в истекшем веке политика, равного Черчиллю по способности сбивать с толку и чужих и своих. Военный министр в администрации Рузвельта Г. Стимсон характеризовал поведение британского премьера как «самую необузданную разновидность дебоша». Но особенно преуспел будущий сэр Уинстон по части фарисейства и интриг в отношении Советского Союза.

В посланиях на имя Сталина он «молился, чтобы англосоветский союз был источником многих благ для обеих стран, для Объединенных Наций и для всего мира», желал «полной удачи благородному предприятию», имелось в виду широкое наступление Красной армии по всему Восточному фронту в январе 1945 года, спешно готовившееся в ответ на мольбу Вашингтона и Лондона оказать помощь союзникам, попавшим в кризисное положение в Арденнах и Эльзасе. Это на словах. А на деле? Черчилль считал себя свободным от каких-либо обязательств перед Советским Союзом и накануне Ялты пытался настроить президента Рузвельта на конфронтацию с Москвой. Когда же последнее не удалось, премьер пустился, что называется, в одиночное плавание.

Именно тогда Черчилль отдал приказы складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР и интернировать немецкий военный персонал, размещая сдававшихся в плен солдат и офицеров вермахта подивизионно в земле Шлезвиг-Гольштейн и в Южной Дании. Затем прояснится общий смысл затевавшейся британским лидером коварной затеи.