Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Раскрою за Молотова скобки. Советское руководство располагало документальными данными о том, что переговоры с Москвой являлись для Лондона не самоцелью, а рычагом давления на Берлин. Если бы не удалось обойтись без оформления какого-то модус вивенди с СССР, имелось в виду на этот случай (воспроизвожу протокол заседания кабинета Чемберлена) «обеспечить свободу рук, чтобы можно было заявить России, что мы (англичане) не обязаны вступать в войну, ибо не согласны с ее интерпретацией фактов». Инструкция, выданная адмиралу Драксу (он представлял Англию на военных переговорах в Москве 12—21 августа), гласила: «Британское правительство не желает принимать на себя какие-либо обязательства, которые могли бы связать нас при тех или иных обстоятельствах. Поэтому следует стремиться свести соглашение к самым общим формулировкам».

Содержание этой инструкции не было для Сталина секретом, равным образом и то, какой смысл вкладывался в понятие «обстоятельства». Правительство Англии, как и правительство СССР, знало, что военный удар по Польше, если «демократы» не сдадут ее рейху, как и ЧСР, назначен на 1 сентября. Тем не менее Драксу поручалось затягивать московский раунд переговоров «по возможности до конца сентября». Даже от недоросля не могло ускользнуть – Лондон подставлял Советский Союз, чтобы зреть сражение издалека, сообразно припасенной собственной «интерпретации фактов».

Это долгий сказ. Отложим его до лучших времен. Пока попрошу принять к сведению следующее. 21 августа 1939 года в Темпельгофе наготове стояли два самолета: «Юнкерс», личный борт фюрера, выделялся для Риббентропа. «Локхид-12 А» британских спецслужб должен был доставить Геринга на тайную встречу с Чемберленом в Чеккерсе, если вояж Риббентропа в советскую столицу по каким-то причинам сорвется. Без особых комментариев очевидно, что 21 августа как Германия, так и Великобритания держали в запасе различные модели развития.

12. «Настоящая война» Гитлера за европейское и мировое господство – нашествие против Советской России -была отсрочена Пактом о ненападении, заключенным 23 августа 1939 года на 22 месяца. В ожидании схватки Москве удалось кое-что сделать для повышения своего оборонительного потенциала в войне с нацистским рейхом, которую Сталин считал неизбежной.

Сход России с мировой арены удалось отвратить ценой колоссальных жертв. Удалось не только устоять самим, но в ходе битвы под Москвой нанести Третьему рейху решающее поражение. В узком кругу доверенных лиц Гитлер вынес в декабре 1941 года приговор сам себе и своему режиму – возможность войны на выигрыш утрачена. В позиционном противоборстве Германия была обречена.

В нашем распоряжении уйма свидетельств из британских, американских и других источников того, что кровопролитие в Европе могло завершиться в 1942-м, самое позднее – к лету 1943 года. Сколько миллионов людей осталось бы в живых, сколько городов не обращено в пепел! Увы. У политиков свое восприятие жертв и страданий. Черчиллю принадлежит авторство аморального афоризма: один убитый – преступление, миллион убитых – статистика. Из битвы под Москвой англичане и шедшие тогда у них на поводу американцы сделали вывод: скорая победа им ни к чему, Советский Союз не достаточно ослаб, для приведения его в кондицию, устраивавшую «демократии», требуется время.

Сталинградское сражение вроде бы просветлило умы англосаксонских стратегов. Рузвельт и Черчилль в январе 1943 года заверяли Сталина в «твердом намерении» скоординированными с СССР усилиями поставить Третий рейх на колени до конца 1943 года. И прежде чем высохли чернила на бумаге, эти заверения сникли.

Перелом внесла битва на Курской дуге – тяжелейшее из сражений в истории человечества. Оно длилось с 5 июля по 23 августа 1943 года. Еще до его окончания, 20 августа, Рузвельт, Черчилль, начальники их штабов обсуждали в Квебеке возможность сговора с немецкими генералами на предмет оказания совместного «отпора русским». Как видите, перелом перелому рознь. Квебекские сидения закончились утверждением концепции операции «Оверлорд» (о ней сообщат Сталину в Тегеране) и совершенно секретного плана «Рэнкин». Если «Оверлорд» предполагал открытие весной 1944 года Второго фронта на севере Франции, то «Рэнкин» нацеливался на создание общего с нацистскими генералами фронта против Советского Союза, причем именно «Рэнкину» отдавался приоритет, что явствует из директивы Эйзенхауэру, главнокомандующему «Оверлордом».

Под «Рэнкин» устраивалось Варшавское восстание, развернулась вербовка среди немецких военнопленных «добровольцев» для будущей войны против СССР, и под этот план готовилось покушение на Гитлера. Взрыв в «Волчьем логове» своей цели не достиг. Дал осечку намеченный на июль 1944 года разворот мировой войны против СССР.