Валентин Серов

Просуществовав всего год, журнал оказался перед лицом финансового краха. Произошло страшное событие: был арестован Савва Иванович Мамонтов. Его обвиняли в каких-то финансовых злоупотреблениях в правлении дороги. Русские художники очень тяжело переживали это событие. То, что сделал Мамонтов для многих из них и готов был сделать для каждого, знали все.

В конце концов Мамонтов был оправдан. Суд превратился в его триумф. Оправдательный приговор был встречен овацией. Но силы «Саввы Великолепного», благороднейшего из российских меценатов, были подкошены. Он не имел уже средств, чтобы помогать художникам и финансировать журнал «Мир искусства»^[39].

Отказала в поддержке журналу и княгиня Тенишева. Как свидетельствует Бенуа, произошло это потому, что меценатке «стало претить менторство „мальчишки“, которого она знала гимназистом». Известное влияние оказал на Тенишеву Прахов, но, пожалуй, основным злом, как утверждает Бенуа, оказались карикатуры Щербова, талантливого, хлесткого карикатуриста. «Художественный мир низкого разбора, — писал Бенуа, — был возмущен приобретением княгиней декоративного панно Врубеля, впервые, если не ошибаюсь, появившегося перед петербургской публикой. На карикатуре Щербова, посвященной этому случаю, Тенишева изображена в виде безобразной бабы, торгующей у продавца ветоши Дягилева за рубль (жалкая игра слов: рубль — Врубель) зеленоватое одеяло, отдаленно напоминавшее панно. На другой карикатуре она была изображена в виде коровы, которую доит Дягилев».

И вот это было главной причиной того, что Тенишева отказала в субсидии и перестала интересоваться делами журнала.

Как далеко ей было до Мамонтова, которого подобные нападки не только не отпугивали, но заставляли еще энергичнее и настойчивее продолжать начатое дело!

Незадолго до этого Серов писал портрет Тенишевой. Княгиня, следуя моде того времени, позировала с породистым псом. Она преисполнена ледяного спокойствия. У нее холеное и неприятное лицо. Главные черты характера Тенишевой, выраженные Серовым: надменность, высокомерие, внутренний холод. Портрет писан явно без симпатии к модели. Поглядев на него внимательно, друзья Серова, покровительствуемые княгиней, могли бы заранее предвидеть, что от этой женщины можно ожидать любых капризов. Но они начали креститься только после того, как грянул гром…

И журнал прекратил бы свое существование, если бы не Серов. Воспользовавшись своими связями, он выхлопотал государственную субсидию, тридцать тысяч рублей в год. Это дало возможность сделать журнал поистине высокохудожественным изданием. И он издавался так до тех пор, пока начавшаяся в 1904 году война с Японией не лишила журнал этой субсидии.

После победы над передвижниками, воспользовавшись их замешательством, а также молчанием Буренина, Дягилев решил закрепить победу. Ему в голову пришла мысль невероятной дерзости: дать генеральное сражение передвижникам и академистам одновременно, устроив очередную выставку «Мира искусства» в здании Академии художеств.

Серов теперь уже настолько втянулся в дела «Мира искусства», что с огромным энтузиазмом принял эту затею. Его переписка тех времен — свидетельство живого интереса и активного участия в организации выставок и всех других дел «Мира искусства»^[40].

Он как член Академии подал прошение в Совет о предоставлении выставочного зала для «Мира искусства».

Официальным главой Академии был вел. кн. Владимир, фактически же делами ведал Иван Иванович Толстой, очень сочувственно относившийся к новому искусству, большой почитатель таланта Серова. И вскоре по Петербургу распространился слух, что «декаденты» выставляются в Академии.

Слух оправдался. Совет Академии удовлетворил просьбу Серова и отклонил заявление Мясоедова, Беклемишева и Залемана с протестом против этого решения. Было много споров и толков, но все же Совет оставил свое решение в силе, заявив, что «собрание никогда не было ответственно за содержание какой бы то ни было выставки, допускаемой в залы Академии», а также на том основании, что среди художников, картины которых должны быть выставлены, «много питомцев Академии (Браз, Вальтер, Малявин, Пурвит, Рущиц, Ционглинский) и есть такие члены Академии и академики, как Поленов, Серов, А. Васнецов, Нестеров».

Стасов со свойственной ему зоркостью понял подоплеку предстоящего события и со всегдашней яростью набросился на врагов. В «Биржевой газете» появилась его статья «Шахматный ход декадентов». В ней он пытался воздействовать на решение Академии. Он пишет: «В „Мире искусства“ г. Бенуа на днях писал: „Наши засушенные и ничего в искусстве не понимающие академические судьи“ — они будут вот так говорить и писать, а члены Академии должны это с благодарностью глотать и поскорее и пошире растворять свои двери тем, кто эти гадости и глупости выплевывает?! Да кто же на это способен? И возможно ли это?»