Валентина

Вопрос поразил Де Шавеля, но он был еще больше поражен, когда увидел бледное лицо императора с запавшими глазами, в которых светилась тревога и которые напряженно всматривались в его глаза в надежде обрести уверенность. «Как вы считаете, мы победим?» Это было невероятно.

– Я удивил вас, – неожиданно сказал Бонапарт. – Вижу это по вашему лицу, полковник. Я и сам себе удивляюсь. Сам я уверен в этом – не хочу, чтобы вы меня превратно поняли. Я сам верю в победу. Но все вокруг меня шепчутся, сомневаются… Я хочу знать, что думают солдаты, именно они имеют для нас основное значение. Ответьте мне. Вы предвидите победу?

– Да, сир. – Де Шавель ответил не раздумывая. – Я почти четырнадцать лет служу под вашим командованием. Я сражался и в Египте, и в Италии; и во всей Европе. Я ни разу не видел, чтобы вы проиграли сражение. Вы одержите победу над царем так же, как и над другими своими противниками. Ваша армия знает это. Как вы сказали, сир, основное значение имеют солдаты. А они пойдут за вами хоть на край света.

Наполеон поднялся, лицо его осветилось радостью; как всех итальянцев, его легко можно было тронуть до слез, и слезы стояли в его глазах, когда он протянул руку Де Шавелю.

– Я освобождаю вас от ваших обязанностей, Де Шавель. И приказываю вам быть при мне под командованием маршала Нея. Благодарю вас. Когда армия говорит таким голосом, нас может ждать только победа.

Через три дня после того, как передовые части перешли Неман и вступили в Россию, прибыл Наполеон и его штаб. С ним были Мюрат и его любимец маршал Жино, служивший в качестве его адъютанта с итальянской кампании 1789 года. Наполеон ехал на своем сером коне; ветеран многих войн, он провез Императора по всей Европе, и многие видели его в дыму сражений. Теперь прославленный серый конь приближался к центральному понтону, сопровождаемый кавалькадой маршалов и штабных офицеров, чьи яркие мундиры и богато убранные лошади резко контрастировали с маленьким человечком в темно-сером полевом сюртуке и черной треуголке с кокардой Французской Империи, восседающим на просто, по-солдатски оседланном коне.

Кавалькада вступила на мост в полной тишине. Де Шавель был вместе со штабными офицерами императора. Под ним вздрагивал от нетерпения прекрасный гнедой жеребец. Кроме стука копыт наполеоновской лошади по деревянному мосту, ведущему в Россию, и позвякивания уздечек не было слышно ни звука. Это был простой и одновременно необычайно торжественный момент. Он длился всего несколько минут, затем тронулась головная колонна. Как только Наполеон достиг противоположного берега, со стороны ожидающих его войск раздался громкий приветственный крик, прокатившийся над их головами, как раскаты грома. Де Шавель следовал непосредственно за маршалом Даву, и когда они тоже вступили на русскую землю, Даву обернулся и посмотрел на него. Это был человек небольшого роста, очень спокойный и уравновешенный до тех пор, пока не вступал в бой.

– Думаю, во всем мире не найдется человека, который бы мог так одерживать победу над собственными войсками, как император, – сказал он. – Только послушайте, можно подумать, что он уже выиграл войну!

– В нем что-то есть, – согласился Де Шавель. – Все, кому приходилось сражаться вместе с ним, обожают его. Вот и все. Я бы пошел за ним хоть к черту в пекло.

– Да, да, – сказал маршал, – именно это вы сейчас и делаете, друг мой. И мы все. Да поможет нам Бог!

Ближайший город был Ковно, говорили, что там стоит небольшой русский гарнизон, а в Вильно располагался штаб Александра. В Вильно французская армия встретится с россиянами, чтобы одержать, как предполагалось, свою первую серьезную победу в этой войне.

Огромная масса людей, животных и телег медленно начала свой путь, и с каждой милей менялся характер местности. Де Шавель двигался вместе со своим отрядом Императорской Гвардии, насчитывающей теперь пятьдесят тысяч мужественных и опытных воинов, и ей одна армия в мире не могла сравняться с ними, ими командовали такие великие люди, как Ней, Мюрат, Даву и Ланне.

В первые дни долгого перехода Де Шавель почувствовал, как к нему возвращается прежняя бодрость духа при мысли о предстоящих схватках. Во время своей службы в разведке он стал циничным и вялым, теперь же, чувствуя под собой доброго коня, а позади первоклассных солдат, он опять был бодр и полон надежд. Война не пугала его, он не боялся ни ранений, ни смерти. Он бы пошел за императором к черту в пекло и вступил бы в схватку с самим дьяволом.

В его отряде служил майор, выпускник академии святого Кира, у него было совершенно невероятное имя Мария Жак Макдональд, и он являлся родственником прославленного маршала и потомком эмигрантской католической секты, которая нашла убежище во Франции после неудачного восстания против протестантов почти семьдесят лет назад. Де Шавелю нравился этот молодой человек, он был отважен, дисциплинирован, принимал участие во многих войнах, включая разгромную войну в Испании, где служил под командованием маршала Султа.