Валерий Брюсов. Будь мрамором

В качестве первого шага Брюсов предложил Полякову, который оставался редактором-издателем, передать журнал в руки редакции. Тот согласился, но выставил условием нахождение другого издателя или со-издателя, который примет на себя основные затраты. Поиски окончились неудачей: узнав о переговорах с Соколовым, Поляков пришел в ярость и заявил, что лучше сам будет выпускать «Весы» в уменьшенном виде, сообразно имеющимся средствам. Тогда Брюсов попросил передать журнал лично ему. Находившийся в Италии издатель согласился: «Это была бы первая попытка поставить дело ведения журнала на твердый и правильный путь», — писал он 11/24 декабря. Однако он имел в виду только 1909 год, пока не заглядывая дальше, а Брюсов затребовал «Весы» в собственность будущей компании из числа сотрудников редакции. На это Сергей Александрович, взвинченный двухмесячными переговорами по переписке, ответил решительным отказом и отложил решение до своего возвращения в Москву.

«Дела мои в „Весах“ крайне плохи», — извещал Брюсов Петровскую 4 января 1909 года, хотя двумя неделями ранее писал ей: «С 1909 года я беру на себя издание „Весов“» (курсив мой. — В. М.), — и даже строил на этом финансовые расчеты. По возвращении Поляков объявил, что будет руководить журналом при помощи редакционного комитета («сведется это, конечно, к тому, что будут „Весы“ выходить под редакцией М. Ф. Ликиардопуло», — саркастически заметил Брюсов Петровской 25 января), и предложил Валерию Яковлевичу возглавить литературный отдел^{83}.

Брюсов отказался, оповестив читателей официальным письмом на имя Полякова от 1 марта, что «с января 1909 года обстоятельства личной моей жизни и разные предпринятые мною работы заставляют меня несколько видоизменить мои отношения к „Весам“. Надеясь быть, по-прежнему, деятельным сотрудником „Весов“, я, вероятно, не буду иметь возможности содействовать журналу как-либо иначе. Поэтому, с тем большей настойчивостью, я прошу гг. критиков не возлагать на меня, с января 1909 года, ответственности за статьи, напечатанные не за моей подписью». Конечно, свою роль сыграли обстоятельства, на которые он только намекнул (Жанна Матвеевна, катаясь на лыжах, сломала руку и долго болела, а сам Валерий Яковлевич был занят издательскими делами и статьями о Пушкине), но в литературных кругах поняли, что «Весам» предстоят большие перемены. Они перестали быть «журналом Брюсова», как раньше, пусть даже он заявил: «Я решительно не могу принять на себя ответственность за „Весы“ в их целом, как, с другой стороны, должен отклонить от себя честь — считаться их создателем и руководителем» (1909. № 2). Эпоха завершилась.

Глава двенадцатая «Торжество победителей»

1

В 1906–1907 годах символистов признало большинство вчерашних противников. «Некоторые журналы, когда-то насквозь пропитанные безобидным либерализмом и народолюбием, — писал Блок в рецензии на брюсовский „Венок“, — теперь переполняются той самой истинно „упадочнической“, или просто недозрелой, литературой, которую некогда поносили. „Декадентство“ в моде; интересен тот факт, всякой моде сопутствующий, что теперь бросаются без различия на дурное и на хорошее»^{1}. «Из гонимых и осмеиваемых они превратились — по-видимому, неожиданно для самих себя — во всеми чтимых, признанных, для всех желанных. Широко распахнули для них объятия почти все толстые журналы, те самые (по крайней мере, по названиям), которые 10–15 лет назад так единодушно отрицали декадентство, — журналы самые передовые, начиная с кадетской „Русской мысли“ и кончая социал-демократическими изданиями», — писал Якубович, откликаясь на выход «Путей и перепутий» в народническом «Русском богатстве», едва ли не единственном идейном журнале, чуждом «заразе декадентства». «Что же это? — вопрошал он. — Изменилась так радикально русская публика, а с нею и критика?»^{2}. «Декаденты победили, потому что изменились мы», — отвечал ему Ардов, добавив: «Понятый и признанный Брюсов — тот же Брюсов, которого побивали каменьями»^{3}.

Выразительным проявлением признания стали статьи в энциклопедиях. В 1905 году дополнительный том энциклопедического словаря издательства Брокгауз-Ефрон отвел «талантливому поэту» Брюсову почти шесть столбцов с большим количеством цитат^{4}. Статью написал историк литературы Семен Венгеров, который уже в конце 1904 года предложил Валерию Яковлевичу принять участие в переводе «Божественной комедии» Данте для «Библиотеки великих писателей» и в дальнейшем не раз привлекал его к своим литературным проектам. В новом издании той же энциклопедии статья Венгерова о Брюсове занимала десять столбцов, давая обстоятельный очерк творчества «известного поэта, одного из создателей русского модернизма»^{5}. Зато в «левом» словаре братьев Гранат «один из главарей „новой“ поэзии» удостоился лишь неполных двух столбцов, написанных его бывшим приятелем Фриче^{6}.