Валерий Гаврилин

Вологодское Губоно направило меня с детьми в Верх-Кокшеньгу, Тотемский уезд, здесь я работала воспитателем. В 1922 г. Верх-Кокшеньский детдом ликвидировали, и я уехала на Волгу. Привязанность к делу, ребятам и, что скрывать, голод через два месяца вернули меня обратно в Вологду. В 1923 г. я поступила воспитателем в дошкольный детдом имени Некрасова. С 1929 г. по 1937 г. работала в детском городке на дошкольном отделении в г. Кадникове. В 1937 г. назначена заведующей дошкольным детдомом. В 1939–1941 гг. работала директором школьного Кадни-ковского детдома № 1. С 1941 г. по 1950 г. — директором Кубено-Озёрского дошкольного детского дома» [49].

Валерий Гаврилин подчёркивал, что родители его были интеллигенцией в первом поколении[3], а предки — потомственными крестьянами. Он родился 17 августа 1939 года в Вологде и был назван в честь своего брата, умершего во младенчестве. 7 июля 1941 года у Клавдии Михайловны родилась дочь Галина, младшая сестра Валерия. Отца же своего, Александра Павловича Белова, будущий композитор не помнил[4].

Об А. П. Белове известно совсем немного. Родом он был из Кадниковского уезда Вологодской губернии, родился 18 августа 1899 года в семье крестьян. Имел неоконченное высшее образование, с 1925 года — член ВКП(б), работал учителем истории и обществоведения в школах Сокольского района, заведующим районного отдела народного образования в городе Сокол[5]. В августе 1941 года добровольцем ушёл на фронт.

Сестра А. П. Белова, Нина Павловна, в одном из писем Гаврилину вспоминала: «Последний раз я видела его, когда ехал он на фронт в августе 1941 года. Он посылал телеграмму, чтобы мы вышли на железнодорожную станцию Чёбса-ра, мы там жили с сестрой Фаиной. Он сказал, что сам попросился на фронт, а ведь он тогда имел право на бронь» [21, 44–45].

В «Книге памяти» Сокольского района Вологодской области значится: «Белов Александр Павлович, старший лейтенант, год рождения 1899. Погиб 2.8.1942 г.» [42, 25]. Он был убит под Ленинградом (станция Лигово, деревня Новая).

Долгое время Гаврилин ничего не знал об отце. Представления и догадки были у него самые разные. «Об отце я знал только его фамилию — Белов, и никаких больше подробностей. Мама после тюрьмы была сломлена, очень молчалива, а я не надоедал ей лишними расспросами, когда приезжал на каникулы. И потому, что не знал об отце ничего, сочинял всякие «легенды» [21, 44]. Вот одна из них, переданная со слов Гаврилина его интернатским другом, Вадимом Гореликом (Бойлером): «Однажды вечером под большим секретом он посвятил меня в тайну. Оказывается, отец ещё перед войной бесследно исчез по линии НКВД, а мать как жена «врага народа» была во времена Берии осуждена на длительный срок. «Понимаешь, — шёпотом говорил мне Валерий, — её оклеветали завистники. А моя настоящая фамилия Белов. Гаврилиным я стал только после ареста мамы» [45, 68].

Много лет спустя В. Гаврилин узнал адреса и стал переписываться со своими тётушками (впервые — с двоюродной сестрой отца в 1964 году). Из писем стало известно, что у Белова были не только родные сёстры, но и братья: дядя Гаврилина Василий вернулся с войны, а Виктор погиб.

Позже Наталия Евгеньевна и Валерий Александрович приезжали в Вологду в гости к Фаине Павловне — родной сестре Белова. Наталия Евгеньевна вспоминала, что при виде Гаврилина его тётушка вскрикнула: «Ой, Саша!» — Валерий Александрович был чрезвычайно похож на своего отца. «Есть фото: <Белов> сидит нога на ногу, в руке — книга, читает. Валерий, я потом наблюдала, точно так же сидел. Мы вместе были под Лигово, когда узнали, где отец похоронен. Могилы ведь нет, общие, братские только. И мы поклонились тому месту, где похоронены солдаты…» [42, 24].

Сведения об отце Гаврилин собирал по крупицам, узнавал о нём из писем родственников, из рассказов матери. В интервью от 1997 года на вопрос корреспондента: «Что Вы скажете об отце?» — он ответил: «Вообще, был он поистине необыкновенным человеком. С пяти лет уже пел в церкви, знал все службы, да и голос, говорят, имел ангельский. Самостоятельно выучился играть на скрипке, мастерски владел всеми гармониками. Музыку запоминал мгновенно. Знал все виды пляса. Лет с десяти был самым званым на все свадьбы. Заполучить его на праздник в какой-нибудь дом считалось у односельчан большой удачей. А какие дивные наряды, рассказывают, он своим сёстрам шил! Люди налюбоваться не могли, только от восторга ахали!.. И представьте, избрали его председателем сельсовета, когда ему было всего… восемнадцать лет! Да ещё все его величали по имени-отчеству, а это на селе проявление высшего уважения к человеку. Думаю, что я в музыкальном отношении лишь слабая тень своего отца…» [19, 375–376].