Валерий Гергиев. Симфония жизни

Этот очаровательный оптимизм, с которым он иронизирует над своей тогдашней бедностью, списывая все на суеверность, всегда сопутствует нашему маэстро.

«Музыка должна быть живой, но все же и запись оставить хочется»

У меня есть четкий критерий, по которому я могу отличить хороший концерт от плохого. Критерий этот весьма своеобразный, так что заранее прошу меня извинить: для меня хороший звук – такой, от которого возникает чувство голода. После отличного концерта мне хочется, не задумываясь о возможностях своего кошелька, хорошенько выпить и сообразно закусить. Я отдаю себе отчет в том, что истинные ценители найдут такое отношение к музыке если не порочным или дикарским, то по крайней мере достойным презрения.

Когда мне устанавливали домашний кинотеатр, у меня было только одно требование: чтобы прослушивание оперы помогало мне наслаждаться вином. Уже потом я понял, что своей просьбой доставил установщику немало хлопот: как же сделать звук таким, чтобы вино можно было пить с наслаждением?

Есть вещь, о которой я задумываюсь всякий раз, когда решаю побаловать себя роскошным ужином после концерта. Я думаю о том, что эти звуки, которые доставили мне столько удовольствия и пробудили во мне аппетит, навсегда растворились. Они, конечно, остаются в сердце, но как здорово было бы иметь возможность услышать их вновь, когда появится такое настроение!

Живая музыка безусловно хороша тем, что звучит лишь однажды: в этом и есть смысл походов в концертные залы. Умом я все это понимаю, но разве не прекрасно было бы воспроизвести эту музыку?

Однажды я познакомился с Исао Харадой – специалистом по акустике и директором фирмы Stereo Sound. Будучи первоклассным инженером, он к тому же прекрасно разбирается в вине и кухне и даже выпускает журнал «Королевство вина». Я пошел на отчаянный шаг и рассказал ему о своей постыдной мечте. Нельзя ли воспроизвести прекрасные звуки концертного зала, чтобы трапеза всегда приносила удовольствие?

Кроме того, меня беспокоила еще одна мысль: каково же людям, которые эти звуки созидают? И дирижер, и музыканты всякий раз выкладываются на полную катушку, заранее зная, что их музыке суждено растаять. Вероятно, это придает живым концертам атмосферу особой напряженности. И все же: неужели им не обидно, что рождаемые звуки сиюминутны? Разве им не хочется, чтобы их музыка осталась в веках? Да, существуют CD и DVD, но удовлетворяют ли современные технологии самих музыкантов? Быть может, они ждут, пока появится новый, более совершенный способ увековечить их музыку? Вот бы заглянуть творцу музыки прямо в душу!

– У посредственного музыканта спрашивать об этом нет смысла. Было бы интересно поговорить с первоклассным исполнителем. Но кто бы это мог быть? – сказал Исао Харада.

И в эту минуту мне на ум пришел Валерий.

– А как насчет Гергиева?

– Это было бы просто замечательно, но осуществить такое чертовски сложно!

Исао Харада отлично знал, каким спросом пользуется маэстро во всем мире.

Здесь, наверное, нужно объяснить одну особенность российского менталитета. В этой стране связи между людьми играют большую роль в любого рода ситуациях. По-русски эти связи называются знакомства, что на английский обычно переводится как connections. Эти самые знакомства – как в плохом, так и в хорошем смысле – могут быть очень сильной вещью.

При Ельцине, например, люди со связями могли втереться в доверие к президенту (особенно когда тот бывал нетрезв) или к его семье. Самыми аморальными способами они наживали огромные состояния.

Но есть и оборотная сторона медали: связи в России – это неотъемлемая часть бескорыстных межличностных отношений. Не понимая той важности, которой обладают знакомства, не понять и саму Россию.

Так какой же слышит свою музыку Гергиев? Как он хотел бы сохранить свои творения? Благодаря нашему с ним знакомству появилась возможность задать ему эти вопросы напрямую и таким образом осуществить нашу с Исао Харадой задумку.

Когда я сообщил Гергиеву о нашем желании встретиться и поговорить о звукозаписи, маэстро сказал, чтобы мы приезжали в Россию в мае, и тогда он выделит пару недель, в течение которых мы сможем без лишней спешки все обсудить. Он также пригласил нас навестить его в новом доме.

Вместе с Исао Харадой и Ёсио Мори (специалистом по аудиотехнике из фирмы Sony, который устанавливал мне домашний кинотеатр) мы отправились в Россию. Это было в разгар весны 2002 года.

И хотя в это время Валерий действительно находился в России, график у него был ужасно напряженный. 1 мая – День труда. 9 мая – День Победы. А тут еще и 7 мая – двухлетняя годовщина президентства Путина. Наконец, в том же 2002 году на 4 мая пришлась православная Пасха. Всего праздники продлились тринадцать дней – ну не роскошь ли?

Воспользовавшись этим, Гергиев тогда провел свой первый музыкальный фестиваль в Москве, в рамках которого он выступил в Концертном зале Московской консерватории и на площади Победы.