Валерий Гергиев. Симфония жизни

Рассказать я хотел о том, как к этим событиям отнесся Гергиев. Шел третий год, как он стал главным дирижером Кировского театра. Грандиозные реформы были в полном разгаре, а годом ранее он с успехом дал оперный спектакль в Лондоне. Это было время, когда Гергиев, почувствовав в себе уверенность как руководитель театра, с большим энтузиазмом стал искать спрос на свои выступления за рубежом. Как раз этим он и занимался в английском Бирмингеме, когда произошел августовский путч.

Практически одновременно с началом этих событий ему позвонил американский промоутер и в ультимативном тоне сказал:

– Немедленно прилетай в США. Тебе грозит опасность, мы предоставим тебе политическое убежище.

– У меня есть семья. В России моя мать и сестры. Я не поеду в Америку и в политическом убежище не нуждаюсь!

Подлинность этого диалога, пересказанного мне лично Гергиевым, подтвердил и американский промоутер. Валерий тогда был тридцативосьмилетним холостяком, а с будущей супругой они еще даже не познакомились. Спустя пять лет после этих событий он впервые встретил Наташу, которая обучалась по классу баяна в его родной музыкальной школе во Владикавказе.

По Гражданскому кодексу РФ, гражданин достигает совершеннолетия, когда ему исполняется восемнадцать. В этом же возрасте девушка может официально вступить в брак. В окружении Гергиева были дамы, которые мечтали выйти за него замуж. Наблюдая за репетициями, я заметил, что одна из оркестранток с интересом посматривает в его сторону. Во взгляде этой обаятельной русской скрипачки недвусмысленно читалось сильное чувство. Но, по всей видимости, оно не было взаимным. Встретив Наташу, Валерий еще год ждал ее совершеннолетия, после чего они сыграли свадьбу у него на родине.

Кто-нибудь наверняка скажет, что я пишу здесь о слишком личных вещах, но в тех словах, которые Валерий произнес, когда стране грозила опасность переворота, содержится ключ к пониманию его внутреннего мира. В ответ на предложение эмигрировать он тогда сказал своему американскому промоутеру еще и такую фразу:

– У меня здесь Мариинский театр.

Чуть позже я еще вернусь к этой теме, а пока мне хотелось бы написать о его семье.

Одна из причин, по которой Валерий женился на Наташе, – ее осетинское происхождение. Говорят, когда в семье Валерия зашла речь о потенциальной супруге, его мама, Тамара Тимофеевна, шепотом спросила:

– И на каком же языке ты будешь говорить с ней дома? На русском?

Несмотря на то, что ее обожаемый сын, выросший в осетинской глубинке, теперь успешный человек, который живет в большом городе и общается с людьми высшего света, видимо, ей все равно хотелось, чтобы в семейной обстановке он и его жена говорили на осетинском языке.

Полагаю, Валерий взял в жены осетинку во многом потому, что хотел сделать приятное своей маме. «Я не знаю, как ее благодарить за то, что она сделала для меня» – не это ли самое чувство руководило им тогда?

Помню, как уже потом я гостил у них в Петербурге, и Тамара Тимофеевна угощала меня знаменитыми осетинскими пирогами с мясной и овощной начинкой. Во время застолья Наташа – тогда уже супруга Валерия – исполняла на баяне народную осетинскую музыку, чем однозначно доставила большое удовольствие своей свекрови.

Валерий Гергиев у себя дома рассказывает мне об осетинском народе. Октябрь 1996 года. Санкт-Петербург

Приблизительно через год после свадьбы у них родился сын, которого в честь деда назвали Абисалом. Второму же сыну дали имя отца – Валерий. Ну а родившаяся следом дочь получила имя бабушки – Тамара. Давая имена своим детям, он тоже следовал осетинским традициям.

«У меня здесь Мариинский театр» – думаю, эти слова, сказанные американскому промоутеру, как ничто другое свидетельствуют о тех теплых чувствах, которые он питает к этому месту. Именно здесь, несмотря на юные годы, он был избран художественным руководителем; здесь он задумал реформы, в успех которых никто не верил; здесь он добился значительных успехов, в то время как за спиной его то и дело называли «зеленым юнцом» и «деревенщиной». Но теперь люди сплотились вокруг него, и реформы стали приносить плоды.

Августовский путч 1991 года совпал со столетним юбилеем Прокофьева, творчеством которого Валерий тогда сосредоточенно занимался. В первую очередь это были оперы «Война и мир», «Огненный ангел», «Игрок» и «Любовь к трем апельсинам».

Певцы и оркестранты, сперва озадаченные объемом и темпом работы, постепенно начинали привыкать. Маэстро говорит, что несмотря на шумиху, которая не прекращалась в российском обществе на протяжении нескольких месяцев, в труппе Мариинского театра особых волнений не ощущалось: все верили в великую силу музыки.