Читаем Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе полностью

Обращаясь к журналистам, Лобановский почему-то говорил больше об изъянах в игре «Шахтера», чем о неудачах своей команды. Когда пришло время задавать вопросы, я поинтересовался:

— Несколько странно, почему вы столько времени уделили выступлению горняков в Лиге чемпионов, и практически ни словом не обмолвились об очевидном провале «Динамо». Хотелось бы подробнее услышать о том, что помешало «Динамо» выступить на уровне предыдущих турниров, в которых киевские футболисты уверенно переигрывали тот же «ПСВ», «Барселону», «Арсенал» «Реал»...

Вопрос явно не понравился Лобановскому. Он недовольно поморщился, но вместо ответа по существу почему-то вновь отклонился от заданной темы. Своим следующим вопросом я попытался вернуть динамовского наставника в русло обсуждаемой темы и проблем, накопившихся отнюдь не в донецком лагере, а в киевском. Ведущий пресс-конференцию диктор телеканала «1+1» Сергей Полховский, работавший по совместительству в пресс-службе «Динамо», (а, может, и наоборот), в недопустимо грубой форме прервал меня:

— Вы не один в зале. Другие тоже хотят задавать вопросы.

От столь откровенной бестактности я, признаюсь, опешил. Полховского знаю много лет, и, по моему глубокому убеждению, к футбольной журналистике он имеет примерно такое же отношение, как, скажем, балерина Майя Плисецкая к дебатам по орошению пустыни Гоби в великом монгольском хурале. Почти всю свою трудовую жизнь Полховский прослужил заштатным редактором в студии «Научно-популярных фильмов», а затем, если не ошибаюсь, создавал «киношедевры» на «Укртелефильме». Как-то несколько лет назад встретил Полховского на улице. Мы разговорились. Я поведал Сергею Олеговичу о том, что в ближайшие дни в Киев впервые приезжает швед Леннарт Йоханссон. Вопрос Полховского ошарашил меня:

— А кто это такой?

Вскорости после нашей встречи Сергей Олегович взялся руководить пресс-службой киевского «Динамо».

Но еще больше, чем бестактное поведение диктора-руководителя, меня, признаюсь, удивила нейтральная позиция самого Валерия Васильевича. Он просто отмолчался, и уже через несколько секунд отвечал на очередной «ласковый» вопрос, прозвучавший из зала.

Я посчитал, что в сложившейся ситуации мое Присутствие на пресс-конференции вовсе не обязательно. Ведь в конце концов я потратил полдня отнюдь не для поездки в гости к теще на блины. Равный редактор газеты «Зеркало недели» Владимир Мостовой зарезервировал для отчета о пресс-конференции место в спортивной полосе. Не получив ответов на вопросы, интересовавшие Редакцию, и не имея возможности их задать, я покинул конференц-зал на базе в Конче-Заспе и подготовил материал о положении дел в киевском «Динамо» в канун выезда в Манчестер. Ниже привожу отрывок из статьи «Вечерняя сказка» в Конче-Заспе».

«...Я всегда с уважением относился к Лобановскому-тренеру. Прежде всего за то, что в жестких тисках авторитарной системы он с упорством первопроходца продирался через тернии к звездам. За то, что, стиснув зубы, преодолевал, казалось, непреодолимое: тупость чванливых чиновников, уколы завистников, безразличие непрофессионалов. Семнадцать лет работы Лобановского в «Динамо» стали его «золотой эрой». Затем, словно в истории Древнего Рима, командой, образно говоря, завладели тренеры-вандалы. Нет, я ни в коей мере не хочу умалить профессионализм Анатолия Пузача, Михаила Фоменко, Йожефа Сабо. Просто по сравнению со стилем и достижениями Лобановского они выглядели земными Сальери на фоне гения Моцарта. Клуб походил на средневековую Европу, раздираемую битвами полудиких племен. Проигрывалось все и всем. Возрождение казалось просто немыслимым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы