Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

– Котик, выручай нашу принцессу! – подмигнул жене, когда к ножкам Анжелики плюхнулся вот уже в третий раз непослушный волан, никак не желающий лететь в сторону папы. Поглаживая спину, дочь рассеянно таращилась вокруг. Неля развернула ребенка и настороженно пригляделась.

– Ну, кто со мной? – озорно кивал им Валера. Поймав тревожный взгляд жены, таинственно, глазами указывающий ему на дочь, приблизился и обнаружил черное пятно под правой лопаткой. Ни секунды не раздумывая, крепко схватил кончиками пальцев неизвестно откуда появившуюся у дочери родинку и дернул. Неля ахнула. Когда родинка исчезла, он принялся отсасывать неизвестное нечто. Сплюнув несколько раз на горячий песок, торопливо выпрямился.

– Клещ, – сухо пояснил Валера после проделанных манипуляций и, взяв за руку Анжелику вспотевшими от напряжения руками, повел с пляжа:

– Живо к врачу, – улыбка сошла с его лица. Теперь светлые глаза потемнели и были строги, сердиты.

– А что там? Что там? – повторяла Анжелика.

– Ничего. Нормально все, – успокаивала Неля.

Доктора, осмотрев пострадавшую, объяснили, что следов от клеща нет.

– Это моя дочь! Посмотрите еще раз! – настаивал Ободзинский.

Но те лишь похвалили заботливого отца за быстроту и сообразительность. Сам Валера, не радовался ничему:

– Едем домой. Сейчас куплю вам билеты, а сам на машину.

– Как домой?

– Собираемся, – поставил он точку и немедленно отправился за билетами.

Вот уж и деньги есть, а толку? Разве дают они какую-то радость? Нет. Отношение? Официантов в ресторане здесь ждешь по полчаса, прежде чем меню принесут. Нарочно, из вредности не хотят ничего делать. Русские им, видите ли, не нравятся!

А в Москве что? Он все хорошим хотел быть. И Дербеневу, и Богословскому угодить. Всем хорошим не будешь. Да, звук аплодисментов пьянит. Это восторг. Счастье для певца. Но отчего потом так тяжело от этого счастья, что и не знаешь, куда себя деть? Его слишком много, счастья этого? Или оно какое-то не такое? Ведь он, как пленник в пустыне, бежит от оазиса к оазису, хватает губами воду, а все мираж. Потому что надо уметь это счастье взять!

Проводив, Нелю с ребенком в аэропорт, Валерий сел за руль и без остановок погнал в Москву.

Глава XXXIII. Кодеиновое лето 1975

Долгожданный альбом «Любовь моя – песня» не выстрелил. Ни одна песня не стала хитом. Продажи оказались низкими.

Проведя ночь в дороге, Ободзинский воротился в Москву. Упав на кровать, апатично уставился в потолок. Зуперман договорился о концертах в близлежащих городах. Уже на послезавтра.

Заставляя себя вздремнуть, певец проворочался впустую сорок минут и пошел на репетиционную базу.

– Выручай, Валер, – поймал его Юра Горшков, замдиректора оркестра Лундстрема. – Очень надо, чтоб ты выступил на этой неделе.

– Юра, у меня уже другие гастроли. Билеты проданы.

– Валер… – Юрий задумчиво похаживал по репетиционной. – Заплатим тебе больше. По пять рублей накинем за каждый концерт. А?

Горшков смотрел с надеждой. Валера задумчиво поглаживал подбородок. Чтоб отдохнуть в Одессе со всем шиком на корабле?.. Это на круг за неделю выйдет в среднем около ста рублей сверху.

– Ладно, – вздохнул Валера. – Придумаю что-нибудь.

Из дома набрал Зуперману:

– Фим, я не поеду выступать.

– В смысле? В чем дело?

– Не поеду – и все.

– Что значит, не поеду – и все? Что за детские выкрутасы? Я со всеми договорился. Мы с тобой работаем или как?

– Фима, я не обязан отчитываться за каждый шаг. Сказал не поеду, значит не поеду. Я устал, понимаешь? У-стал! Все от меня чего-то хотят, требуют. Оставьте вы меня наконец в покое!

И Валера, сорвав на Фиме все то, что накипело за последние месяцы, повесил трубку.

– Валера! – Неля, взволнованная стояла позади в коридоре. – Это Фима? Поссорились? Валер, он столько для тебя сделал…

– Я не намерен обсуждать свои дела. Хочешь в Одессу на корабль? Я зарабатываю.

– Фима такой умница…

– Иди и живи с ним. Ничего с ним не сделается. Пообижается и придет.

После десятидневных концертов с оркестром Ободзинские держали путь в Одессу. На этот раз планировались концерты на корабле.

– Я не узнаю тебя, – с досадой и разочарованием завела пластинку Неля, когда ехали в машине.

– Потому что не понимаешь… Я работаю без отдыха год за годом. Загнался так, что сам себя не узнаю.

– Тогда зачем все эти выступления? Отдохни… – смягчилась жена и протянула бутерброд, – поешь хоть.

Валера остановил машину. Опершись на сиденье, посмотрел на жену:

– На теплоходе всего несколько концертов. И музыканты едут, Алов. – Он обнял ее и обернулся на дочь:

– Ну что, Анжелика, поедешь на корабль?

– Хочу! – заголосила в ответ.

Валера тут же завел машину. Не вышло с Литвой, отдохнет на корабле. Путешествие, морской воздух, вдохновенные счастливые лица вокруг… Он представил, как будет сидеть за столом и любоваться на бескрайние аквамариновые просторы, сливающиеся с горизонтом, и заулыбался.