Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

Почему-то это показалось настолько милым, что Валера начал покрывать поцелуями покрасневшие щеки, забывшись, что в гостях. Неля делала вид, что обижается, но охотно откликалась на ласки. Где-то смеялись гости, Венера пела что-то на английском. Гроза в этот вечер прошла стороной.

А утром снова пришлось держать удар. Теща молчала, но молчала с каким-то злорадством, посматривая в сторону супруга. Будто говорила: мне ты вчера голову задурил, а попробуй-ка одолеть Ивана Васильевича. Валера попробовал. Зная пристрастия отца Нели, заговорил о политике:

– Как вы находите Брежнева?

– О Брежневе я подумаю после вашего отъезда. Сейчас меня ваши планы интересуют. Есть они у вас вообще?

– А как же? – бойко начал Валера, стараясь ни на миг не показать слабину. – Жить будем в Москве. Родим детей. Все как у людей будет.

– Каких детей? Без свадьбы? – не выдержала Зоя Кирилловна.

– Конечно же, дети будут после свадьбы! Я ведь люблю вашу дочь!

Когда Валера произносил это наиважнейшее для каждой женщины слово «люблю», и Неля, и Зоя Кирилловна смягчались. Нельзя атаковать мужчину, который любит. Только на Ивана Васильевича слово «люблю» впечатления не производило.

– И когда свадьба? – повис в воздухе его вопрос.

Отступить заставил лишь гневный Нелин взгляд.

– Ладно, хватит! Не хочет человек говорить! – холодно и отстраненно махнул рукой Иван Васильевич и вышел из комнаты. Зоя Кирилловна ошарашенно посмотрела вслед. Видимо, стребовав с мужа непременно «разобраться», она не ожидала демарша.

– Чего хватит? – обиженно крикнула она вдогонку. – Я хочу знать, чем они жить собираются?

Несмотря на то, что у Нели осталось еще много тетушек и дядюшек, с которыми Валера не познакомился, пара решила пожить остаток гастролей в гостинице.

Шло время. Музыканты с восторгом вспоминали походы по всем Нелиным родственникам, Валера же все чаще задумывался: если сейчас что-то не изменится в их с Нелей жизни, то долго они так не продержатся. Она устанет ждать. А выбор между любимой женщиной и будущей славой казался невозможным. Ему нужен другой уровень! Иначе кто и когда его заметит? Нужно в Москву!

В один из дней Валера ходил по небольшому номеру из угла в угол и напряженно думал. Звонок от Макаровой будто разорвал сгустившиеся над головой тучи:

– Ну что, Валерочка? – голос Валентины Федоровны лучился радостью. – Готовься! Впереди у нас большие гастроли! Вся Средняя Азия будет слушать!

Неля прыгала и визжала от радости, обнимая Валеру. И щекотливая тема свадьбы на время забылась.

Глава XVII. Средняя Азия 1965

Красноводск встретил бригаду «Юность, Мечта и Песня» давящим зноем. Пообедав в местной столовой, команда выдвинулась к морю. Молодой туркмен сел за баранку, а спустя полчаса автобус вонзился колесами в сухой песок. Валера выскочил первым и, гордо раскинув руки, словно окружающие красоты исключительно его заслуга, обернулся в сторону Нели:

– Пустыня и море в ладонях гор!

Неля засмеялась и подбежала к нему.

– Да ты поэт!

Валера покачал головой. Нет, он не поэт, сейчас он философ! Упав на песок, посадил рядышком Нелю и, положив голову к ней на колени, уставился в небо. Ни единого облачка! Почему вот в жизни так не бывает? Чтоб ни преград, ни огорчений, все безоблачно. Неля почувствовала настроение и молчала. Где-то, словно далеко-далеко от них, весело переговаривались ребята, и от этого тишина становилась лишь глубже. Шум каспийских волн смывал суетность. И Валера ощутил какую-то мысленную глухоту: позабыл о планах, карьере, тревогах. Стало хорошо, покойно, радостно.

– Рыбонька, останемся здесь жить?

Он тут же пожалел, что заговорил. Пока молча сидели рядом, казалось, что Неля думает о том же. Однако она просто ждала. Теперь отмерла, начала раскладывать полотенца и говорить о том, о чем думать не хотелось:

– Ты же еще вчера в столицу собирался! С карьерой уже закончили?

Валера хотел объяснить, но едва оформившееся прозрение чего-то важного рассеялось. За него ответил подошедший Гольдберг:

– А мы как в песне. Не поем, не спорим. Мы водою увлечены. Ходят волны Каспийским морем небывалой величины, – он сбросил рубаху. – Все, ребята, я побежал!

Валера обернулся на гитариста, шагавшего по морю аки посуху, как апостол. Заметил удивление Нели и пояснил:

– Это Каспий. Идешь, идешь, а все мель.

А Гольдберг махал руками и весело звал:

– Вода, пацаны, гор-рячая!

Валера глянул на Нелю. Она сидела на небольшом дорожном полотенце и перебирала камушки и ракушки. Как девочка… Тишина вернулась и наконец оформилась в мысль: главное, чтобы вот так было всегда. Обхватив колени руками, он придвинулся к ней:

– Так хорошо с тобой, Нель.

И теперь она поняла его. Посмотрела в глаза, погладила по щеке:

– Я тоже люблю тебя, Валеша.

Ребята разбрелись по морю, но купания не вышло. Слишком теплое, до неприятного море выгнало на сушу. Все засобирались в гостиницу. Только Валере не хотелось уезжать.