Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

Эти строки отдались в нем. Вдруг вспомнилась та ночь, когда он замерзал возле Бодайбо и осознал, что мечты о золоте, приисках – все пустое перед лицом смерти. Взгляд скользнул за окно. Кафе «Ромашка». Пьяница с подвернутыми штанами. Тогда он, испугавшись за свою жизнь, хотел отказаться от выпивки. Обещал себе и кому-то неведомому, что начнет новую жизнь… и предал. Предал сразу же, как попал в теплую гостиницу.

И сейчас он едет в такую же теплую гостиницу. Мечтает о фиктивном браке с москвичкой, пока Неля читает Шекспира. Вот почему она выбрала этот сонет? Вдруг не случайно? Словно напоминание о том обещании…

Стало страшно, будто кто-то пристально рассматривал его. Захотелось не то спрятаться, не то откупиться. Решено. Сейчас он расскажет Неле про фиктивный брак с москвичкой. И пусть будет, как скажет… Да. Решено! Однако почему-то в последний момент губы произнесли другое:

– Я когда-нибудь поставлю спектакль. Для тебя, Нель! По сонетам Шекспира!

Глаза Нели засияли.

– Валеша… Какой же ты…

– Какой?

– Романтичный!..

Внутри что-то царапнуло. В тот раз, когда он принял решение, но не сдержал слова, была белая горячка. А вдруг и сейчас?.. Вдруг… Нет. Что за дурацкая суеверность. Сам себя накручивает.

Они подъехали к гостинице «Ташкент». Номер достался с видом на театр Алишера Навои.

– Красиво, – выглянула в окно Неля. – Сходишь на ужин без меня?

– Почему?

– Я не голодная.

– Ну не ешь. Посидишь просто с нами, что скучать одной в номере?

– А я не буду скучать.

Валера удивился:

– А что будешь делать?

– Не скажу. Не спрашивай, – почему-то смутилась она.

Валера, конечно, тут же начал допытываться. И Неля, которая обычно легко сдавалась под его напором, сейчас стояла, как скала. Что за тайны? Выйдя за дверь, он громко шагнул несколько раз по коридору, а затем тихо вернулся обратно и заглянул в замочную скважину.

Неля протанцевала несколько раз по комнате, а потом достала из сумки пупсиков. Вот те на! Студентка называется. Валера умилился. Стало стыдно за то, что постоянно ссорятся. Нашел с кем бороться. Сущий же ребенок еще. Сидит в куклы играет. Такая светлая, чистая.

Подошли Гольдберг, Паша Вайман и Сима Кандыба. Вопросительно кивнули. Вдруг захотелось похвастаться. Показать, какая у него Неля. Сперва посмотрел Сима, затем Гольдберг. Вайман и не выдержал, и засмеялся в голос.

– А ну тихо! – зашипел Валера и закрыл замочную скважину спиной. – Спектакль окончен.

Ребята, посмеиваясь, ушли на ужин. Самому вдруг есть расхотелось. Чувствуя себя виноватым, решил остаться с Нелей в номере. Когда вошел, она суетилась возле сумок. Потянулся обнять, но Неля неожиданно вывернулась и как-то затравленно посмотрела на него:

– Я в душ! – стукнула дверь, закрылась щеколда.

Утром Неля вела себя странно. Молчала. Он пытался говорить сам, но девушка отвечала односложно. Подумав, что им стоит развеяться, Валера предложил прогулку по центру. Неля кивнула, но неожиданно позвала с ними Гольдберга, словно не желала оставаться с Валерой наедине. Если с утра Валера думал, что Неля просто задумчива и молчалива, то сейчас иллюзии развеялись. Молчаливой и отстраненной она была лишь с ним. Гольдбергу же доставались общение, внимание и улыбки.

Валера стоял в стороне и смотрел, как Неля ходит с Гольдбергом по универмагу, источая аромат духов и обаяние. Охватила ярость. То есть она нарочно! Гольдберг заметил, что Валера злится, и попытался дипломатично оставить их наедине.

– Может, поговорите? Что там у вас случилось?

– Ничего не случилось, – сделала непонимающие глаза Неля. – Все как обычно. У нас так всегда.

И в этом подчеркнутом всегда, оказалось, столько яда, что Валера не выдержал. Все в порядке, значит? Очередное Нелино «я не скажу, догадайся сам, за что я обиделась». Что ж. Он не цирковой медведь, чтобы позволять себя дрессировать. Не нравится что-то, так скажи. Делаешь вид, что не понимаешь? В эту игру можно играть вдвоем.

Они полюбовались достопримечательностями центра и пошли к театру Алишера Навои. Валера молчал, потому что злился. Гольдберг, потому что чувствовал неловкость. Неля пыталась поддерживать видимость беседы, но в итоге говорила одна:

– Парадный вход такой красивый.

Валера промолчал, но театр и его впечатлил. Трехарочный портал с парными колоннами и боковыми пилонами выглядел необычно. Да и розово-охристая облицовка смотрелась нарядно.

– Вечером тут должно быть необыкновенно, когда включат подсветку и зажгут фонари.

Валера решил дать Неле последний шанс. Присев на край фонтана, он постарался успокоиться, а потом ласково посмотрел на девушку:

– Может, сходим пообедаем?

Он ждал ответа, но она сделала вид, что не слышит. Заговорила с Гольдбергом об узбекских хаузах – водоемах, что вдохновили тех, кто строил фонтан.

Почему она так себя ведет? Да даже на первом свидании она говорила с ним больше! Игнорирует? Нарочно игнорирует? Отчего? Как она смеет так вести себя с ним перед Гольдбергом? Стыд, что он выставлен в таком жалком виде перед другом, перешел в монотонную гудящую ярость.

– Мы идем домой!