Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии. Автобиография основательницы бренда Roxy

– Не знаю.

Она пьет вино, зажигает сигарету.

Я не отступаю. Мне нечего терять. Ни она, ни Жеральд не заботятся обо мне. Я для них только комиссионные.

– Ты говорила по-французски, когда сюда попала?

– Нет.

Она держит пустой графин, покачивая его и подавая знак, чтобы принесли еще вина.

– Я выучила его со временем.

– А как же твоя семья в США?

Я наклоняюсь и выбираю себе хлеб. Она смотрит прямо на меня.

– Какая семья? – резко спрашивает она.

– О, извини. – Я меняю тему. – Как ты попала в агентство? Ты работала на него в Штатах?

– Нет, просто оказалась в нем.

Она вгрызается в тушеное мясо.

Еще быстрее она обрывает меня, когда я пытаюсь узнать, почему мои зарплатные чеки настолько малы. Явно что-то скрывает. Она жесткая девушка, и в ней чувствуется надлом, но не знаю, в чем тут дело. Могу сказать, что у нее нет формального образования. Все выглядит довольно запутанно, и хотя она мне действительно нравится, я не могу ей доверять. Более того, ее распущенность заставляет меня нервничать и провоцирует мои собственные проблемы и травмы, связанные с сексом.

Однажды вечером мы отправляемся поужинать и вместе посмотреть Роберта Палмера. Она приходит со своим парнем, поэтому нас трое. На ней красная мини-юбка под черной кожаной байкерской курткой, чулки в сетку и пояс с подвязками, красные туфли на шпильках. О, и никаких трусиков. По мере того как вино убывает, она напоминает нам во второй раз, что на ней нет трусиков, и направляет руку своего парня себе под юбку. Я сижу напротив них в маленькой кабинке выделенного столика, и вроде как возбуждаюсь и сильно нервничаю. Они начинают заниматься сексом, в то время как он ласкает ее киску.

Да, становится жарко; если бы я слушала свое тело и принимала решения по поводу сексуальности, возможно, сделала бы выбор в пользу удовольствия от этого момента. Может быть, даже присоединиться к ним – или не присоединиться. Оглядываясь назад, было бы неплохо ощутить себя свободной для такого выбора, а не прикованной к моему строгому сексуальному кодексу, правил которого даже не знаю.

* * *

Скарлетт работает в основном в Германии, и нам долгое время не удавалось поужинать вместе. Мы решили пойти в ресторан Le Refuge de Fondus на Монмартре, известный своим фондю и красным вином, которое подается в бутылочках для младенцев.

Разноцветные граффити покрывают все поверхности крошечного ресторана. Французский джаз наполняет закопченную, уютную комнату. Поющий официант с большими коричневыми усами помогает мне влезть на стол и перебраться через него на скамейку по другую сторону. Другой приносит нам старомодные французские бутылочки для младенцев, наполненные красным вином и увенчанные резиновыми сосками. Поначалу сосать из стеклянной бутылочки неудобно, но, опустошив полбутылки, чувствую, что вино нужно пить именно так.

Группа американских студенток входит в ресторан, немедленно пробудив во мне злость, потому что студенты колледжа в Париже – избалованные отпрыски, ведущие сладкую жизнь за счет своих богатеньких родителей. Да, я завидую им.

В конечном счете они оказываются такими приятными и веселыми, что разрушают мои глупые предвзятые представления о них. Вскоре мы все окунаем хлеб и сосиски в расплавленный сыр, болтаем и визжим от смеха. Они упоминают, что в их квартире сдается в аренду комната. Я намеревалась переехать в квартиру через нескольких месяцев, но не решалась по финансовым соображениям. Арендная плата настолько приемлемая, что мы тотчас хватаемся за этот шанс. Я и Скарлетт въезжаем в комнату.

Наш новый дом, номер 76 по бульвару Маджента, представляет собой пятиэтажное здание эпохи градостроительной деятельности барона Османа, построенное около 1850 года, элегантное и обветшалое, с известняковыми стенами, цинковой крышей и витиеватыми железными балконами. Оно выходит на широкий бульвар с мчащимися автомобилями и находится недалеко от Северного железнодорожного вокзала – Гар-дю-Нор. Здесь нет плотного переплетения улиц, заполненных туристами, как в районе наших отелей в Сен-Жермен.

Ключом открываем массивную деревянную дверь во двор и поднимаемся в нашу квартиру на четвертом этаже (американский пятый этаж, без лифта, конечно). Крошечная кухня находится рядом со спальней квартирной хозяйки, которую она устроила на месте бывшей гостиной. Слои грязно-белой краски покрывают древесину и штукатурку. Здесь есть красивый, но грязный мраморный камин с антикварным зеркалом-трюмо, висящим над ним. У нее маленький телевизор на подвижной подставке, а ее кровать стоит посреди комнаты.

Ванная комната в конце коридора оборудована фисташково-зеленой раковиной и миниатюрной ванной. Одна спальня разделена на две части, поэтому квартирная хозяйка может сдавать в аренду обе стороны. Селим, турок, живет с одной стороны, а моя новая подруга Руби скоро поселится в другой. Дальше по коридору находится спальня американских студенток. Наша со Скарлетт комната располагается напротив них, там высокие окна, которые открываются в небо вверху и во двор внизу.