Валькина жизнь

Вскоре Ольга устраивается в парикмахерскую. В ее обязанности входит отвечать по телефону, принимать заказы и рассчитывать клиентов. Парикмахерская не очень проходная, так что платят Ольге мало. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, она занимает деньги у девчонок-парикмахерш. То у одной, то у другой, то у третьей. В общей сложности, как понимает Валя, сумма набегает немалая. Устав ожидать возврата долга, парикмахерши прижимают Ольгу к стенке, требуя своих денег. Ольга отдает какую-то часть и обещает, что свекровь привезет остальную сумму. Она действительно пытается дозвониться до Вали, чтобы слезно умолять войти в ее положение. Но Валя на работе. А мобильником, который с полгода назад отдал ей от щедрот своих Степан, купив себе новый, она толком пользоваться так и не научилась. Поэтому, убирая подъезды, она оставляет его в кармане своего пальтишки, которое висит в каптерке. Не дозвонившись до Вали, Ольга, чтобы избежать дальнейших терок с коллективом, вынуждена бежать через окно подсобки. Благо парикмахерская находится на первом этаже.

– Такая туша и через окно? Молодец! – неожиданно реагирует Степан, когда Валя в очередном телефонном разговоре рассказывает ему о случившемся.

– Нехорошо так о жене, – бурчит Валя, в которой неожиданно для нее самой просыпается гендерная солидарность.

– Люблю же, – загадочно поясняет сын.

В качестве трофея парикмахерская оставляет у себя трудовую книжку беглянки. У Вали возникает при этом острое чувство дежавю, но выкупать трудовую книжку невестки она не готова.

– Подумаешь, – ноет Ольга, – все можно восстановить по архивам. Мне до пенсии еще далеко. Пусть подавятся.

За три месяца, что отсутствует Степан, Ольга, кажется, умудряется обежать полгорода. Так что потенциальных мест для работы становится все меньше и меньше. Степан чуть не каждый день звонит с моря, требуя у матери денег для жены. Он божится все отдать по возвращению.

– Да ты уже по телефону, наверное, больше проговорил, чем заработаешь, – бурчит Валя.

– Отдам, мать, честное слово отдам, – клянется Степан.

– Да у меня уже и не осталось ничего, – вздыхает Валя.

– Мать, ну не будут же мои жена с дочкой голодать? – скулит Степан. – Выверни карманы, а?

Валя выворачивает карманы. Но вместо еды Ольга покупает себе на эти деньги новую шубку из мутона.

– Балуешь ты эту хавронью, – шипит Ирина, когда во время очередного телефонного разговора Валя сообщает ей об Ольгиной обнове.

– Ей идет, – с неожиданной теплотой задумчиво произносит Валя. – Дело молодое. Когда еще наряжаться, если не в молодости?

– Ты, мать, в маразм впадаешь, – рявкает Ирина и бросает трубку.

– Ей идет, – повторяет Валя под аккомпанемент коротких гудков.

Сама она уже давно одевается в то, что смогла найти на мусорке. Более того, мало-помалу она и питаться начинает с помойки. Другого выхода у нее просто не остается. Все ее деньги – и зарплата, и пенсия – уходят, как в бездонную бочку, в кошелек Ольги.

– Настоящая бомжиха, – думает Валя, но тут же старается убедить себя в обратном: – А что здесь такого? Люди выбрасывают вполне съедобные вещи. Вон самый дорогой сыр в магазине как раз с плесенью и есть. И никто не отравился.

Кроме заплесневелого сыра, она начинает подбирать недоеденные котлеты, обрезанные сырые свиные кости и даже сомнительного вида зеленоватую колбасу. Колбасу она обваривает, а из костей варит суп. Так что теперь Настя уже не рискует воровать еду из холодильника, а тем более мясо из борща.

Каждое утро на работе Валя начинает с тщательного перебора накопившихся в мусорных контейнерах деликатесов. Вскоре она начинает замечать, как сердобольные жители уже сами выносят ей съедобные объедки.

– Мир не без добрых людей, – думает Валя.

58

Степан возвращается из рейса раньше, чем планировал. Валя как раз перебирает утренний мусор, когда неожиданно замечает сына, стоящего у подъезда, в подвале которого располагается ее дворницкая каптерка. У ног Степана она видит дорожную сумку, с которой он уходил в море. Сначала Валя не верит своим глазам, но Степан машет ей рукой.

– Чего уставилась? – орет он. – Иди сюда, мать!

Валя стыдливо бросает обратно в бак отобранные деликатесы и, незаметно вытирая руки о полы рабочего пальтишки, идет к сыну.

– Степа? – бормочет она. – А мы тебя не ждали. И чего ты ко мне на работу приехал? Семейство твое дома. Ольга точно. Открыла бы.

– Поговорить надо, – бурчит Степан.

– Так иди домой, – повторяет Валя, – там и поговорим. Вечером. Ключи? Я тебе дам сейчас ключи. Но твои дома. Ольга дома. Настя в школе, наверное.

– Да подожди ты с ключами, – отмахивается Степан, – списали меня.

– Кто списал? – пугается Валя.

– Не кто, а откуда, – рычит Степан, – с судна списали.

– С рейса? – охает Валя.

– С рейса, с судна, какая разница! – орет Степан. – Списали! Уволили! Понятно?

Валя молча качает головой. А Степан, злясь и чертыхаясь, рассказывает ей о своих бедах. С его слов, тралмейстер совсем его задергал. Житья не давал, придирался и гнобил. А закончилось все дракой.

– И кто же ее начал? – интересуется Валя.