Валленштейн

Яркая южная красота неожиданной соперницы произвела на юную герцогиню сильное впечатление, но она бы не была дочерью Альбрехта фон Валленштейна, если бы спасовала перед какой-то маркитанткой.

— Не сомневаюсь, что большинство смазливых маркитанток и прочих обозных шлюх имеют на него определённые права, особенно после совместных пьяных оргий, на которые все ландскнехты большие мастера. Однако на этот раз, милашка, ты опоздала. Где ты была всего четверть часа назад, когда этот развратник и пьянчуга чуть не лишился своей глупой головы? — холодно, с нескрываемым презрением промолвила достойная наследница Валленштейна.

Её нордическое хладнокровие и глубокое презрение попали в самое сердце бедной маркитантки, которая не в силах была справиться со своим волнением.

— Я упала в обморок от тоски и печали! — воскликнула несчастная дочь кальвинистского пастора. — Я ведь молилась, чтобы он достался мне!

Брунгильда лишь иронически усмехнулась в ответ на это наивное объяснение.

— Это твои заботы, красавица. Ты своё время упустила, и теперь моя очередь заниматься такими глупостями, как спасение этого болвана от рук палача. Как видишь, нас рассудило само Провидение! — И с этими словами Брунгильда, небрежным жестом оттеснив упавшую духом маркитантку, поднялась на эшафот, подошла к золотоволосому великану, остолбеневшему от изумления, схватив сильными длинными пальцами его могучую ладонь, она потянула барона за собой.

— Я забираю его, согласно древнему алеманнскому и саксонскому праву, которым пользовались ещё наши доблестные древние предки! — объявила Брунгильда громким, но несколько взволнованным голосом.

— Это какой-то фарс в духе старых немецких шванков[238]! — зло прошипел фельдмаршал Тилли в то время, как стоящий рядом граф цу Паппенгейм с явным одобрением наблюдал за неожиданно разыгравшейся на эшафоте занимательной сценой. — Чёрт меня раздери, чтоб я сдох, — преступник вместо того, чтобы понести заслуженное наказание и лишиться своей головы, прямо с эшафота отправляется на собственную свадьбу, получив, причём, в жёны самую знатную даму герцогства! Непостижимо, что здесь происходит! Безусловно, всё это заранее подстроено!

Герцог пожал плечами.

— Древнее алеманское и саксонское право. Здесь уже ничего не поделаешь, хотя я убеждён, что эта жертва Теклы — напрасна: большего болвана, чем барон фон Рейнкрафт, я ещё не встречал. Можете мне поверить, очень скоро он не преминет влезть в другую, ещё более опасную передрягу. Даже не представляю, чем так пришёлся по душе моей дочери этот рыцарь? Безусловно, он чем-то похож на меня в молодости. Однако в любом случае необходимо спасать нашего несчастного епископа или вы, граф, по-прежнему считаете, что жизнь его преосвященства не стоит головы моего оберста? — с нескрываемой угрозой в голосе задал воистину иезуитский вопрос герцог.

Престарелый фельдмаршал в ответ благоразумно промолчал. Однако Валленштейн быстро спохватился, понимая, что ведёт себя неосторожно и с преувеличенным вниманием стал наблюдать за происходящим на эшафоте. Мужественное лицо герцога при этом выражало понятную озабоченность, но вдруг он круто повернулся к Цезарио Планта и воскликнул:

— Сто чертей! Кажется, они отправляются в замок. Если это так, нам следует их опередить и встретить, как полагается. Вы пойдёте со мной, мессир Планта! — С этими словами он подал условный знак профосу и сказал: — Итак, согласно древнему алеманскому и саксонскому праву, а также в связи с похищением его преосвященства епископа Мегуса, я отменяю казнь барона фон Рейнкрафта с полным восстановлением всех его прав и привилегий, которые он имел будучи на службе в моей армии, и приказываю объявить об этом немедленно!

Брунгильда, больше не сомневающаяся в своём праве, решительно поволокла Рейнкрафта к лестнице, ведущей с эшафота — к свободе и новой счастливой жизни. Профос, заметив условный знак герцога и отбросив в сторону подпиленную шпагу, зычным голосом прокричал:

— Именем Его Католического. Величества Императора Священной Римской империи германской нации, по приказу его высочества герцога Фридландского и Мекленбургского, главнокомандующего имперской армией и войсками Католической Лиги, Адмирала Океанических и Балтийских морей и согласно древнему алеманскому и саксонскому праву, казнь барона Рудольфа Бульдура Рупрехта фон Рейнкрафта, рыцаря Мальтийского ордена, командира полка рейтар и оберста имперской армии, отменяется и вышеупомянутому барону фон Рейнкрафту возвращаются все его звания, титулы, права и привилегии, которые он получил за воинскую доблесть, воюя на стороне Католической Лиги, а также унаследовал от своих доблестных предков!

Снова зазвучали фанфары и загремели барабаны. Толпа, минуту назад жаждущая крови, ликовала, искренне радуясь новому захватывающему зрелищу.