Вальс бывших любовников

Лена вздохнула и посмотрела на снимок:

– Это как раз Юлькин одногруппник Никита Славушкин. Он в нашем театре работает, заслуженный артист, кстати. Но фактура… Рост, руки – видишь?

– То есть мы все-таки опираемся на теорию нашего эксперта, да? Хорошо, давай посмотрим, – Андрей вгляделся в черно-белый снимок и изрек: – Рост высокий у парня, руки довольно средние. Вычеркиваем?

– Да. Мне до сих пор перед Голицыным неудобно – задержали, допрашивали… А человек был вообще ни при чем.

– Ой, да ладно, пережил твой Голицын, – отмахнулся Андрей. – Будет о чем в новом романе написать. А заодно пусть научится думать головой, когда списывает своих героинь с реальных женщин. Пусть спасибо скажет, что у нас рукоприкладство вне закона, а то я бы…

Лена внимательно посмотрела на разошедшегося вдруг Паровозникова:

– Тормози-ка, а то сейчас договоришься опять.

– До чего? – не унимался он. – Нет, ну серьезно – хоть бы разрешения спросил!

– А ты чего возмущаешься, я не пойму? Твою персону никто не трогал вроде.

– Ну за такое я б ему точно ребра посчитал.

– Так, все, Андрей, хватит – отдохнули, пора за работу, – отрезала Лена, которой хоть и было приятно негодование Паровозникова по поводу «коварства» детективщика, но одновременно грызло самолюбие – героиня романа Павла Голицына показалась ей довольно примитивной, почти глупой. И вдвойне неприятно было понимать, что основные черты Павел взял у нее, Лены.

– Злая ты, – буркнул Андрей и снова взялся за альбом. – Твои студенческие кенты будут мне сниться еще пару ночей… А вот это кто? Что за несуразный юноша с веслом?

Лена перевела взгляд на то место, куда указывал палец Андрея, и засмеялась:

– Это не юноша, это Нина Колодина.

– Да ладно! – не поверил Андрей и склонился над снимком, рассматривая изображение. – Ну ведь чистый пацан – плечищи как у борца, а си…, пардон, груди нет совсем.

– Она с детства занималась академической греблей, потому и плечи такие, – объяснила Лена. – Вообще, не знаю, почему она решила в юриспруденцию податься, училась еле-еле, хотя зубрила больше нас всех, вместе взятых. Ночами сидела с учебниками и конспектами, а как экзамен – все, Нинка белая, как стенка, мямлит еле слышно. Потом выйдет из кабинета и весь билет оттарабанит, а с преподавателями никак не могла. Я даже не знаю, если честно, где она теперь работает. Но точно не по специальности – пересеклись бы когда-то.

– Может, переехала, – теряя интерес, пробормотал Андрей. – Пошли дальше. Вот это кто?

Так они перебрали всех людей на всех групповых снимках, занося их в список и тут же вычеркивая под разными предлогами – то рост, то переезд после окончания университета в другой город или даже страну. В итоге весь список оказался перечеркнутым, и Лена приуныла – за окном начало темнеть, а они не приблизились к разгадке ни на шаг.

– Пустышку тянем, – огорченно произнесла она.

– Н-да. – Андрей взлохматил волосы. – Похоже, где-то мы просчитались, подруга. Может, поедем к этому фотографу… как его?

– К Лосеву? А зачем?

– Может, у него больше снимков.

– Но на них вряд ли больше людей, – заметила Лена. – Все, с кем я общалась, есть и здесь. Мы только еще пару лишних часов потратим.

– Тогда Левченко пошлем, – настаивал Андрей. – Пусть поспрашивает и вообще…

Лена только рукой махнула – ей эта идея не казалась верной, и посылать оперативника к Лосеву для пустой болтовни, теряя время, она не считала правильным, однако спорить с Паровозниковым всегда было делом бесполезным.

– Уже поздно, – только и сказала она, но Андрей отмахнулся:

– Большое дело! Сашка только снимки возьмет, если они есть.

Пока он звонил Левченко и подробно объяснял, что нужно сделать, Лена позвонила мужу.

Филипп уже собирался домой, предложил заехать, но она со вздохом призналась:

– Фил, я, похоже, сегодня тут заночую.

– Дежуришь?

– Нет… просто… в общем, дело приняло совершенно неуправляемый оборот, пропажа Воронковой связана как раз с этим, меня шантажируют. И есть всего двое суток, вернее, сейчас уже намного меньше, а я никак не могу разобраться…

– Я могу чем-то помочь? – спросил муж, и Лена уже собралась отказаться, как Паровозников, слышавший последнюю фразу, выхватил у нее трубку:

– Алло, Горский, это я. Помочь можешь. Я тебе сейчас скину фото с камеры наблюдения, пробей по базам, в наших не оказалось. И еще пробей такого следователя Максима Дягилева, данные тоже сброшу… Да не мотай ты головой, лишним не будет, – заметил он, глянув на Лену. – Жена твоя возражает, но ты все равно сделай, пожалуйста.

– Хорошо, сейчас попробую, – спокойно ответил Горский. – Может, вам поесть привезти?

– А было бы неплохо, – обрадовался Паровозников, и Лена отобрала у него трубку:

– Спасибо, Филипп.

– Пока не за что. Как что найду – подъеду.

Положив телефон на стол, Лена подперла голову руками и устремила взгляд на заваленную снимками столешницу:

– Никогда не думала, что спустя столько лет начну подозревать кого-то из приятелей в серии убийств.

– Ты не сама это начала. Тебя к этому подвели. И неплохо бы понять, почему именно тебя. А тут годится только одна версия – твои бывшие поклонники, как ни крути.