Вальс под дождём

С утра 5 июля наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях вели упорные бои с перешедшими в наступление крупными силами пехоты и танков противника, поддержанными большим количеством авиации. Все атаки противника отбиты с большими для него потерями, и лишь в отдельных местах небольшим отрядам немцев удалось незначительно вклиниться в нашу оборону.

По предварительным данным, нашими войсками на Орловско-Курском и Белгородском направлениях за день боёв подбито и уничтожено 586 немецких танков, в воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 203 самолёта противника. Бои продолжаются.

* * *

На Орловско-Курском направлении бойцы Н-ского соединения отбивали ожесточённые атаки противника. На одном участке небольшому отряду немцев удалось на полкилометра вклиниться в передний край нашей обороны. Сосредоточенным огнём артиллерии и контрударом стрелковых частей дальнейшее продвижение противника приостановлено. На других участках немцы бросили на поддержку своей пехоты большое число танков и авиации, но не добились успеха. Ожесточённые атаки гитлеровцев отбиты. Противнику нанесён тяжёлый урон в живой силе и технике.

* * *

В районе Белгорода наши передовые части мощным артиллерийско-миномётным и ружейно-пулемётным огнём встретили перешедшего в наступление противника. Ожесточённые бои завязались вдоль переднего края советской обороны. Наши бойцы стойко обороняют свои позиции и наносят немцам большой урон. Бойцы Н-ского соединения в боях, происходивших утром, истребили свыше 3000 немецких солдат и офицеров, сожгли и подбили 123 вражеских танка.

Лётчики одной нашей части, отражая атаки авиации противника, сбили в воздушных боях 62 немецких самолёта.

* * *

«С фронтовым приветом дорогая далёкая Ульяна! Верю, что ты не обидишься на слово “дорогая”, потому что я действительно очень дорожу нашими отношениями.

Когда я думаю о тебе, мне кажется, что ты рядом и мы с тобой разговариваем, как два товарища, оказавшихся в одном блиндаже. Но честно признаться, я рад, что ты вдали от боевых действий и Москву больше не бомбят.

Ты писала, что каждый клочок земли в Москве занят овощными грядками, — забавно! Наверное, похоже на моё родное Тропарёво, где у каждой семьи был свой палисадник и огород. Мы с родителями тоже сажали капусту, а бабушка (только не смейся), когда сажала капусту, повязывала себе на голову полотенце, чтобы капуста уродилась белой и крупной.

Я часто вспоминаю наш дом с высоким чердаком, на котором я любил прятаться от сестёр и читать книжку или слушать, как дождь стучит по крыше, и строить планы на будущее. Здесь, на войне, когда будущее сократилось до нескольких минут затишья между боями, часто приходят мысли о том, как мы не ценили счастья мирной жизни, — можно сказать, вообще не обращали на него внимания. Помню, однажды утром я выбежал к колодцу босиком и злился на холодную росу, на крапиву у забора и на то, что мама отправила меня за водой, когда я уже опаздываю в школу. Если бы я мог отсюда прокричать себе в прошлое: остановись! Посмотри на небо, обними маму, набери воды из колодца и радуйся, радуйся каждую секунду, потому что наступит день, когда обычная жизнь покажется несбыточным счастьем.