Вальс ведьмы

– Ковен не единственный, кто считает тебя виновным. Ты помнишь инспектора полиции Красной крови? Его фамилия Рид. Прежде чем я стерла ему память, он сказал мне, что следил за нашей семьей в течение нескольких недель. Он подозревал тебя. Инспектор Рид несколько раз видел, как ты убегал из дома посреди ночи, а как-то даже пошел за тобой в трущобы, где убивали Изгнанников.

Лирой в ярости стиснул зубы. Разговаривая, он не смотрел в ту сторону, где мы стояли.

– Глупости, – прошипел он.

– Этот мужчина Красной крови был тем еще идиотом, – вмешался Тринадцатый откуда-то из-за решетки. – Но я живу между ними и вами уже сотни лет. Я знаю вас. Этот человек не лгал.

Трепетное дыхание Кейт ласкало мои уши. Она была так близко ко мне, что я могла чувствовать тепло, исходящее от нее, несмотря на холод и сырость подземелий.

– Он сказал, что видел тебя, Лирой. Я тебя знаю. Ты слишком сноб, чтобы передвигаться по Ист-Энду без веской на то причины.

– О, теперь я не только серийный убийца, но и сноб, – с сарказмом заметил он, немного повысив голос. – Чудесно.

– Конечно, ты тот еще сноб. Ты бы не пропустил вечеринку, чтобы пойти в такое место, если бы у тебя не было особой причины.

– Некоторые джентльмены высшего сословия…

– Посещают подобные места, я знаю, – нетерпеливо прервала его я. – Но мы с тобой прекрасно знаем, что ты не такой, как эти джентльмены. – Я пристально посмотрела ему в глаза, хотя знала, что Лирой не может меня видеть. – Что ты там делал? Расскажи нам.

– Пожалуйста, – прошептала Кейт.

Лирой опустил взгляд и прикусил губу. Он провел руками по своим грязным, растрепанным волосам и снова посмотрел на нас.

Печаль делала его глаза еще темнее.

Вдалеке продолжали слышаться насмешливые слова принца Эдуарда и усталый тон охранника, который уже не знал, как от него избавиться.

– Томас, – прошептал он.

– Томас Сент-Клер? – повторила Кейт, сбитая с толку.

– Какое отношение он имеет ко всему этому? – Я широко распахнула глаза. – Это он – Коронер?

– Что? – Лирой сердито покачал головой и ударил кулаком по своему колену. – Нет, конечно же, нет. Томас не смог бы никого тронуть.

– Что тогда? – поинтересовалась я, упираясь лбом в решетку.

– В то утро, когда вы вернулись домой после исключения из Академии, Томасу пришлось бежать к своим родителям. Не знаю, знакомы ли вы с ними, но… они действительно ужасные люди. Они выяснили, где Томас провел ночь, с кем был в предыдущие дни. Он всегда предлагал встречаться тайком, я думал, что это просто из-за того, что они скажут, вы знаете, но… дело было не только в этом. Вы не знаете, что его отец сделал с ним тем утром. Я даже не могу рассказать об этом.

Я в ужасе покачала головой, но Лирой не мог меня видеть.

– Единственный способ встретиться – это сбегать в такие места, где нас не смогли бы узнать. Или, по крайней мере, если бы нас увидели, люди не смогли бы рассказать об этом. Ни один джентльмен не любит объяснять, что он делает в трущобах ранним утром, – добавил он с горькой усмешкой. – Гомункулы были необходимостью. Нам нужно было делать вид, что ничего не происходит, особенно на балах. Сент-Клеры же идеальны.

Я стиснула зубы, внезапно вспомнив первую вечеринку, на которую я пришла в Дорчестер-хаус, боль в голосе Томаса, когда я пошутила на тему того, насколько он был близок с моим двоюродным братом. Это правда: на вечеринках, которые он посещал вместе с нами, они всегда находились далеко друг от друга.

– В других случаях я только убегал по ночам. Предполагаю, этот чертов инспектор Красной крови видел, как я вылезал из окна, – пожав плечами, продолжал Лирой. – Остальное просто. Информация, которую я искал в Ковене об Изгнанниках, была получена потому, что ты попросила меня об этом, Элиза. А что касается «Великого делания»… это правда, оно было в моем распоряжении годами, но оно даже не попадалось мне на глаза за все это время. Тетрадь лежала в моей библиотеке, как и многие другие книги. Вы меня знаете. Вы знаете, что я не смог бы выполнить ничего из того, что описано на этих страницах.

Я сделала глубокий вдох и упала на колени на каменный пол. Облегчение, разлившееся по моим венам, как кровь, вызвало у меня головокружение.

– Если ты рассказал обо всем этом Высшим членам Ковена, то почему ты все еще здесь? – спросила Кейт, сбитая с толку. – Почему они не допросили Томаса, чтобы подтвердить твое алиби?

Новый прилив горечи растянул улыбку моего брата.

– Потому что я ничего не сказал.

– Что? – У меня словно выбили воздух из легких. – Ради Семи Адов, ты что, с ума сошел? Ты знаешь, что они могут с тобой сделать, если продолжат верить, что ты – Коронер?

– Неужели ты не слышала того, что я тебе рассказал? Люди узнают, помолвка Томаса будет расторгнута, а его родители… не хочу, чтобы это повторилось снова.

– Но если ты не расскажешь правду, тебя не отпустят, – пробормотала Кейт.

– А если расскажу, чтобы меня освободили, это будет предательством.

Я подавила вой ярости в горле. Мне хотелось кричать и колотить по решетке этой чертовой камеры. Или ударить брата и заставить его действовать.