Вальс ведьмы

Сопровождавший нас солдат бросил нам последний предупреждающий взгляд и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Какой беспечный человек, – заметил вдруг чей-то голос. – Он мне никогда не нравился, даже когда был лысым и еще не лишившимся девственности.

Мы все в троем обернулись, чтобы увидеть женщину, буквально только что возникшую у камина. Она подняла голову над своей отрубленной шеей и улыбнулась нам.

– Рада снова вас видеть, дамы.

Мы с Кейт обменялись сомнительными взглядами, прежде чем отвесить ей небольшой поклон.

– Ваше… Величество? – ответила я, насторожившись.

Она улыбнулась, довольная, и подошла к нам. С того места, где я стояла, можно было разглядеть ее рваную кожу и открытое горло.

– Простите, что снова беспокою, но когда я увидела вас… вы семья господина Сен-Жермена, не так ли?

– Да, – немедленно ответила я в тот момент, когда молодой солдат бросил на нас обеспокоенный взгляд. – Вы его знаете?

– Конечно. Мы разговаривали, когда он учился в библиотеке. Очаровательный молодой человек, не имеющий ничего общего с этим противным мистером Брауном. Красивый, образованный… но, уверена, он точно знает, как веселиться, – добавила она, издав смешок. – Мне очень жаль, что его посадили в тюрьму. Старшие члены – идиоты, если думают, что этот юноша может кому-то навредить.

Охранник откашлялся, но Анна Болейн только приподняла одну из своих прекрасных черных бровей.

– Вам следует молчать, мэм.

– А что ты собираешься со мной сделать, если я не стану, мальчик? У меня нет другой головы, которую можно было бы отрубить.

Я наблюдала, зачарованная, когда внезапный шум пронесся через маленькие стеклянные окна башни.

Тринадцатый бросил на меня обеспокоенный взгляд и незаметно для охранника выскользнул за дверь, оттолкнув ее достаточно, чтобы протиснуть свое пушистое тело.

Кейт подошла к окну, избегая смотреть на отрубленную шею Анны Болейн, и ее губы изогнулись в натянутой улыбке.

– Сейчас начнется, – пробормотала она.

Дверь снова открылась, и в щель высунулась голова Тринадцатого.

– Мне так нравится этот венгр, – прокомментировал он. – Ему нужно посвятить себя актерскому искусству.

Через щель, ведущую наружу, мне послышалось несколько сердитых голосов, смешанных с другими, на языке, который был мне незнаком. Андрей.

Я кивнула, чувствуя, словно две руки железной хваткой сжимают мое горло, и повернулась к призраку, который с любопытством рассматривал нас.

– Вы знаете, где Лирой? – спросила я, не тратя времени зря.

Молодой солдат округлил глаза и шагнул ко мне, положив руки на острые выступы своего ремня. Даже не взглянув, я подняла руку и указала на него.

– Поднимись.

Заклятие подействовало и подняло солдата до потолка. Его удивленный крик оборвался, когда головой он с треском ударился о камни.

Когда я пробормотала «Спустись», молодой человек был уже без сознания. Я повернулась к Анне Болейн, ее улыбка стала шире.

– Хорошо, так вы знаете? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал громче беспорядочного стука моего сердца. За то, что я только что сделала, они могли отправить меня прямиком в «Святой Мученик».

– Я знаю, где он находится, и могу помочь вам добраться туда, – ответила женщина. – Передайте ему от меня привет. С тех пор как его арестовали, мне не удавалось с ним поговорить.

Мы с Кейт нахмурились, сбитые с толку, и она опустила грустный взгляд.

– Он в одном из подземелий Белой башни. Это единственное место во всем замке, где у меня нет возможности находиться. Навевает воспоминания о моих последних днях перед тем, как… – Улыбка на ее губах дрогнула, а пальцы поднялись к месту, что осталось от ее шеи. – Но я знаю, кто может вам помочь. – Прежде чем Кейт или я смогли ответить, ее голос перекричал шум, доносившийся снаружи: – Дети! Хотите поиграть?

Раздался внезапный детский смех, и ледяной поток встряхнул нас с сестрой, чуть не погасив пламя в камине. Тринадцатый зашипел и показал когти, когда рядом с ним появилась пара фигур и попыталась дернуть его за хвост. Маленькие полупрозрачные руки проходили сквозь него.

Я моргнула и посмотрела на двух детей, только что возникших между нами. Эти двое были блондинами, с челками и волнистыми волосами до плеч, одетые в черное – подобные наряды можно было бы надеть на помолвку Серены и Лироя. Их полупрозрачные глаза с любопытством уставились на нас, и я вдруг вспомнила ту полночь, когда мы всей семьей собрались в Лондонском Тауэре. Лирой рассказывал мне о них.

– Эдуард и Ричард, – пробормотала я.

Знаменитые «Принцы в Тауэре». Милле написал их; на его картине они испуганно держались за руки, окутанные самой густой тьмой. Их выражения, запечатленные маслом, не имели ничего общего с тем, как они сейчас смотрели на меня.

– Принц Ричард, – поправил самый маленький, которому должно было быть не больше девяти лет.

– Или Ваше Королевское Высочество, – добавил другой с насмешливой улыбкой.

– Дети, дети, – вмешалась Анна Болейн. – Я позвала вас, чтобы предложить игру.

– Игру? – повторил Эдуард, самый старший. – Ты же никогда не хочешь играть.