Вальс ведьмы

Слова застряли у меня во рту, и мой взгляд упал на Андрея, который ожидал моего ответа. Его глаза пристально изучали меня, и я увидела себя отраженной в них, такой же уязвимой, каким видела его в первый раз, когда наши глаза встретились в особняке Холфордов.

«Той ночью я видел, как вы наслаждались танцем с этим… жалким выходцем Красной крови».

«Я бы станцевала с ним тысячу раз, прежде чем сделать еще хоть шаг в вашу сторону».

– За бессмысленный комментарий, – ответила я, отводя взгляд. – Не всем из Черных кровей нравится скрывать свою силу.

– Элиза, – выпалила Кейт, немного повысив голос. – Помни, перед кем ты стоишь…

– Он знает.

– Что? – вздохнула двоюродная сестра; она поднесла руки в перчатках к губам.

– Бедный мальчик, – заметил дедушка Джонс, качая головой. – Он обречен.

– Я никому не говорил об этом, – быстро возразил Андрей. – Я, кажется, догадываюсь, что это повлечет за собой для вас… и для меня. – Я собиралась кивнуть, но то, что он сказал дальше, резко все изменило. – Хотя я знаю, что я не единственный член своей семьи, кто в курсе.

– Это еще что значит? – На этот раз я была той, кто раскрыл рот.

– На самом деле… я был не совсем с вами откровенен, – сказал он, проводя рукой по голове, еще больше взъерошивая свои темно-русые волосы. – Но я не был уверен до минувшего дня.

– Не был уверен? – прошептала я. – Уверен в чем?

– Женщина на картине – моя мама. Это дом, где она выросла, и теперь он принадлежит моему дяде. Его зовут Уолтер Эндрюс.

Мы с сестрой обменялись долгими взглядами, в то время как Тринадцатый рядом со мной испустил что-то похожее на протяжный свист. Дедушка Джонс даже не поднял взгляда, он начал хлопать в ладоши, напевая детскую песенку.

– Инспектор Эндрюс – ваш дядя? – пробормотала Кейт, медленно приходя в себя.

Глаза Андрея уставились на меня, когда он ответил.

– Да, – кивнул он после того, как ответил на венгерском. – Я не в первый раз посещаю Лондон. Много лет назад, когда я был еще ребенком, а моя мать только умерла, отец отправил меня сюда. Наверное… он не мог видеть меня в то время, я был слишком похож на нее. По крайней мере, так все говорили.

Я перевела взгляд на картину над камином. Сперва я не была уверена в точности портрета, но теперь, взглянув на него еще раз, обнаружила сходство между светлыми волосами девушки и Андрея и их большими темными глазами, что выглядели до необыкновения уязвимыми. Однако искра печали, которую можно было почувствовать в этих масляных зрачках, отражалась напряжением во взгляде молодого человека.

– В то время я был непростым мальчиком. Я не понимал, что произошло, – продолжал он, устремив взгляд на картину. – Иногда я убегал из дома. Чем сводил моих тетю и дядю с ума. Во время одной из таких вылазок я добрался до Хайгейтского кладбища. На тот момент уже стемнело, и оно было закрыто, но я услышал… шум. Точнее, крики.

Тринадцатый молниеносно сел, отвлекаясь от идеальной чистоты его левой лапы. Его желтые глаза уставились на Андрея.

– Я не особо боялся. Мама всегда любила проводить спиритические сеансы, а у меня на родине рассказывают о существах гораздо страшнее призраков, – добавил он, нахмурившись. – Поэтому я перепрыгнул через стену и пошел в глубь кладбища. Крики привели меня в катакомбы, и там, среди нескольких разрушенных стен, я что-то увидел. Я плохо помню, было темно, но в то же время и слишком светло. Я видел молнии, как будто под землей Хайгейта разразилась гроза; слышал слова, произнесенные на незнакомом мне языке, видел странные рисунки, кровь, много-много крови и… маленькую девочку посреди всего этого хаоса. В центре странной схемы, заполненной кровавыми символами, костями и словами, которых я не знал.

По позвоночнику медленно пробежал холод, он окутал каждый сантиметр моего тела, поднимаясь до самой шеи. У Тринадцатого на затылке дыбом встала шерсть, а Кейт смотрела на Андрея, не издавая ни единого звука.

– Я выбежал на улицу. Я знал, что этой девочке грозит опасность, поэтому вернулся домой и предупредил дядю. Он не разрешил мне идти с ним в Хайгейт. Он долго не возвращался, – добавил Андрей; юноша бросил опустошенный взгляд на свои рукописные страницы. – Но когда дядя пришел обратно, он принес эту девочку на руках. Сказал мне никому не рассказывать о том, что я видел и нашел. Дядя считал, что это может быть опасно для меня, он хотел взять на себя всю ответственность.

«Удивлена, что ты его не помнишь, Элиза».

«Не помню? А почему я должна его помнить?»

«Потому что именно он нашел тебя в катакомбах Хайгейта в тот день, когда погибли твои родители».

Но тогда меня нашел не инспектор Эндрюс, а непослушный ребенок, который сбежал из дома. То, что Красная кровь обманул Ковен и все общество Черных кровей, заставило меня слегка улыбнуться.